Мартовский заяц, или Записки мальчика индиго - стр. 31
До школы я рос ребенком абсолютно домашним, в детском саду не прижился, и дух коллективизма был мне абсолютно чужд. Я с удивлением смотрел на мальчиков, которые на вопрос «кем хочешь быть?», сурово нахмурившись, без запинки отвечали «солдатом» и, встав во главе детсадовской группы, идущей на прогулку, затягивали какую-нибудь военную песню – про героических панфиловцев, или про дивизию, которая по долинам и по взгорьям, несмотря на все тяготы и потери, продвигалась исключительно вперед. В их мире все было четко и понятно уже с самого раннего детства. Я же ничего подобного о себе сказать не мог. Я с удивлением оглядывался вокруг и искренне пытался понять, как в мире все устроено. А устроено было подчас вовсе не так, как я ожидал.
В школу меня определили находившуюся довольно далеко от дома. Школа была «с преподаванием ряда предметов на английском языке», что по тем временам считалось весьма престижным. Туда меня ежедневно на троллейбусе возила бабушка. Сопровождала она меня месяца полтора, а потом я самостоятельно преодолевал означенное расстояние, распихивая пассажиров в троллейбусе громоздким ранцем и волоча за собой на веревке холщовый мешок со сменной обувью. Именно тогда, в первом классе, я и сделал открытие, оказавшее влияние по меньшей мере лет на семь моей последующей жизни.
В классе я слыл тихоней. Под неусыпным руководством матери я делал домашние задания, читал книжки и вообще – постигал школьную премудрость. В результате был круглым отличником и тютей, которого было грех не шпынять. Однако в один прекрасный день произошло следующее. Был у нас в классе один толстый тип по фамилии Зимаков, который постоянно всех задирал. Его побаивались, причем даже не из-за слоноподобной внешности и явного превосходства в весовой категории, а в основном из-за того, что тетка у него была завучем школы и он чуть что – сразу бежал к ней жаловаться. Не помню уж по какой причине, но во время перемены он принялся приставать ко мне. Как учили взрослые, я пытался не обращать внимания, но получалось это плохо. Наконец что-то во мне щелкнуло, я поднялся и, точь-в-точь как видел в каком-то фильме, схватил отморозка за шиворот и с силой кинул через выставленную вперед ногу. Дело было в классе, и тот со всего размаху шлепнулся в проход между партами. А затем произошло и вовсе чудо. Свин поднялся, развернулся и с ревом бросился вон из класса – по всей вероятности, жаловаться своей тетке. Я буквально обалдел. Оказалось, все очень просто! Даже быть сильнее не обязательно.
Это открытие поразило меня. Помню, я понуро стоял перед классом, пока тетка-завуч стыдила меня за безобразное поведение, а свин злобно смотрел из-за третьей парты. Но внутри меня все ликовало, все было переполнено совершенно новым, ни с чем не сравнимым чувством абсолютной свободы.