Марргаст. Первое семя тьмы - стр. 40
− Невозможно отомстить той шишигари. Но своей работой ты избавишь мир от многих из них.
− Почему? Почему я не смогу выследить ее?
Тогда решился Щука. Он раздраженно стукнул себя дубинкой по сапогу, вроде как сбивая налипший снег.
− Обычным теням сложно оставаться без сосуда в мире людей, в Яви, − сказал он. − Одна она может испугать, ранить, свести с ума, довести до самоубийства… А вот разорвать на части − нет. Это делают люди. Люди, которых держат шишигари.
Я попятился.
− Брехня! Вы не видели ее, что она делала! Это было чудовище, вышедшее из тела девочки, оно всех порвало! Оно даже надело мне на палец кольцо, вот смотрите! − сорвав варежку, я начал тыкать в них изуродованной рукой. − Вот оно, видите? Я не лгу!
− Мы знаем, Иван. Ты только успокойся, − Рад сделал шаг в мою сторону. − То, с чем пришлось столкнуться тебе выходит за любые рамки. Обычно они не перекидываются на других, не меняют носителя. Слишком сильная была, ты не мог противиться ее воле.
− Я видел, как трехрогая тварь убивала. Не я − она!
− Твое тело стало сосудом ее воли. Те картины оказались впрыснуты в твой рассудок, как яд.
− Не верю!
Тут на меня накинулся старый Ойла. Он оттолкнул главаря, занося для удара палку. Но и его опередили. Единственная девушка среди смагов, назвавшаяся Лисой, резко ударила меня кулаком по затылку.
− Никто не станет с тобой возиться. Хочешь ныть, точно малое дитя, дело твое. Лелей свои иллюзии. Похоже, ты просто не достоит стать смагом.
Ее руку, занесенную для новой оплеухи, остановил Радогост.
− Не тебе решать, девочка. Лучше успокойся. Довольно всем вам.
− Она права, − вступился Ойла, криво скалясь из-под лохм спутанных волос. − Вы слишком нежничаете с молодняком. Вот они и дохнут, как мухи.
Я зло прохрипел ему в ответ оскорбление. Мысли путались. Разболелась голова и почему-то раненый палец − будто его сковали обручи огня. Услышанное жгло не меньше. Там никого не было. Значит, мне не удастся отомстить? Я… Нет, не мог… Словно это возможно, полсотни людей!
Их же так много… Как ломит виски. И эта Лиса… Я не виноват, что многоногая страшила отшвырнула ее… Я не убийца.
Не убийца.
Голос Радогоста приходил издалека.
− Это наш крест. Кровь невинных на руках. Ты должен обратить свою боль в ярость. Тебя обучат. Теперь ты смаг.
Затем Ойла добавил то, что оказалось негласным девизом Братства Тишины:
– И запомни: глаза всегда лгут. Повторяй это каждый раз, когда их откроешь.
***
Мы остановились лишь раз, когда старейший из смагов запыхался от быстрой ходьбы, и ему потребовался отдых. Шли пешком. Видимо, не хотели привлекать лишнего внимания. Добравшись до Белого города, направились по центральной улице мимо торговых лавок, роскошных гостевых домов и знатных Родовых имений. Мирославские, Волкие, даже сами Налесовы − все были здесь, в лучшем квартале города.