Мародеры - стр. 4
Асов не успел ничего осознать. Тягостное предчувствие и бессильная злоба теперь были объяснимы. Булькающий и неровный, срывающийся в плач голос тети произнес:
– Саша, отец разбился.
– Как? – не понял Асов.
– Насмерть.
– Подождите, сейчас, – не зная, что сказать, Саша нажал кнопку и сбросил звонок. Он осмотрел залитую светом комнату, в которую перешел из кухни, закрыв за собой дверь, чтобы приглушить звуки музыки и лучше слышать тетю. Асов растерялся. Он так боялся момента, когда ему придется хоронить родителей, и был уверен, что это наступит нескоро. Саша еще не успел «встать на ноги», чтобы быть в состоянии оплатить погребение и все, что с этим связано. Он понимал: рано или поздно это произойдет. Но не сейчас же, не так быстро, и не таким образом!
Вот так праздник превращается в траур, очень просто и неожиданно. От этого нельзя спрятаться или убежать, тем более предотвратить это. Асов ничего не мог изменить. Он не мог поверить в услышанное, но с такими вещами не шутят, тетка сказала правду, и поэтому Саша предпочел не прятаться от действительности. Бывают такие состояния, когда знаешь, но не веришь и не понимаешь. Вот и тогда Асов знал, но не осознавал, что его родного человека больше нет. «Что мне делать? Как поступить? Как ведут себя люди в подобные минуты?» – спрашивал он себя.
Однако Саша смог понять, что если ему нужно что-то сейчас исправить, то для этого необходимо быстро действовать. Асов решил сосредоточиться на какой-нибудь цели. Чтобы горе не накрыло его с головой, он должен был думать только о том, что надо сделать, и немедленно приступать к этому. Стиснув зубы, Саша мысленно крикнул на себя: «Действуй». Сознание прояснилось.
Было тридцать первое декабря, около шести часов вечера. Ему требовалось время, чтобы собраться с мыслями. Асов сел за свой компьютер и пустым взглядом уставился в одну из страниц интернета с мигающей рекламой от поисковика. С кухни раздавался приглушенный разговор мамы с мужем. Они готовили Сашины любимые салаты: оливье и селедку под шубой.
«Не может быть. Мы с ним разговаривали два дня назад. Он позвонил мне на работу, просил поменять билет на поезд, но это оказалось не нужно. Он ехал забирать семью из гарнизона, и мне не сказал, когда он точно уедет. Он всегда был сильным, никто не мог унизить его. С ним не может подобного произойти. Отлетав двадцать пять лет на всех типах самолетов, разбиться на гражданке невозможно. Стоп. Соберись. Сейчас самое главное – силы. Ни о чем больше не думай, чтобы не ослабить волю. Думай! И ни на кого не рассчитывай», – но как когда-то давно, в детстве, когда Саша боялся или ему было грустно, мысли остановились. Сознание впало в ступор. И он подумал, что, быть может, именно сейчас ему необходимо применить все навыки, которые у него есть, и поэтому в мозгу сверкнул всего один приказ, выработанный как рефлекс, и он снова мысленно воскликнул: «Думай!» И Асов спросил себя: «Что делать? Это правда? Это первое. Второе – никакой жалости и сочувствия к себе. Только цель. Отдохнешь тогда, когда… Стоп. Думай только о цели. Если правда? Нужно ехать. Не может быть. Никто тебе не поможет, ни на кого не рассчитывай, о боже, помощь нужна отцу». Саша позвонил отцу на сотовый. Долго соединялось. Под Новый год мобильная связь обычно вообще не работает, но в этот раз соединение прошло. В трубке раздались гудки, но никто не отвечал. Асов набрал номер гарнизона, который всегда помнил. Номер телефона в гарнизонной квартире из прошлой жизни, когда они жили там вместе, в его детстве. Никто не ответил.