Марлезонский балет - стр. 10
Быть, или не быть?
Только пустые люди знают себя
О. Уальд
Боба поглотило истовое стремление освободиться от накопившегося груза многолетних ограничений и запретов, изменить сложившийся уклад жизни и наверстать упущенное – сменить место работы и место жительства, заработать кучу денег, рассчитаться за прежние обиды, поставить личные интересы над интересами общества. Он лихорадочно искал выход из сложившейся ситуации, которая казалась нетерпимой, если не сказать выход из собственной неудавшейся жизни.
И еще немаловажное обстоятельство: Боб задыхался от дефицита, вернее, полного отсутствия романтических отношений. Он хотел, чтобы его любили, и чтобы он любил тоже. Его не успокаивала более и не примиряла с жизнью и серой действительностью даже призывно звучащая в наушниках музыка для бега. Вы скажете, что все это гораздо более свойственно юным девам. Нет, подобного рода навязчивое и одновременно чрезвычайно уязвимое душевное состояние посещает иногда и молодых людей тоже.
Вскоре к Бобу пришло понимание, что после кончины незабвенной маменьки Герды настал его черед принять волевое решение и сказать «Смерть флоксам».
Жизнь Боба круто изменилась после того, как в глобальной сети он наткнулся на объявление, предлагающее желающим изменить свою жизнь, получить дополнительный опыт, новые впечатления, простой и доступный по цене вариант. Название фирмы – «Получи от жизни все… и еще!». Речь шла о замене личности в физическом теле клиента. Законами всех штатов это запрещено, однако и наказание не слишком впечатляет – от 3 до шести месяцев тюрьмы, по практике вероятен условный срок.
Какая-то давно забытая, но вполне существенная часть его существа чуть ли не в приказном порядке требовала отказаться от намерения подселить чужую личность. «Это чистой воды авантюра! Ты с ума сошел! Зачем тебе это?! Технология, наверняка, совсем не так хорошо отлажена, как они это заявляют в своей рекламе! И неизвестно, как это скажется на твоем здоровье в отдаленной перспективе, оно у тебя всегда было слабое. Да и сама процедура может оказаться болезненной», – внутренний голос откровенно, грубо и привычно играл на потаенных душевных струнках Боба, наиболее чувствительных с детства. Боб понимал, что голос говорит правду, но от этого его решимость только укреплялась.
Откуда исходит этот привычно начальственный глас? Или, может быть, от кого? – Боб терялся в догадках.
К этому времени Боб уже неплохо изучил себя и прекрасно знал, что за ним «водится» достоинство, которое всегда готово было превратиться в недостаток: когда у него появлялась какая-нибудь неординарная мысль, она быстро превращалась в идею. Идея требовала обоснования, необходимые доводы появлялись в голове сами собой. В свою очередь, идея, «обсосанная» им и так и сяк, грозила стать сверхценной. И тогда эта идея завладевала им целиком, ни о чем другом Боб не мог более думать. Ситуация обычно усугублялась тем, что он отлично умел убеждать себя в абсолютной правильности того, чего ему в данный момент хотелось больше всего.