Марка страны Гонделупы - стр. 3
Петя побледнел.
– Мама! – Голос у него дрогнул. – Мама, что ты наделала? Теперь всё пропало…
– Ничего не пропало. Завтра сходим привьём оспу, а послезавтра я пойду в школу. Без справки об оспе в школу всё равно не принимают.
Но Петя и слушать не хотел ни о каком «завтра». Какие могут быть «завтра», если существует «сегодня».
Нет, он был не таким человеком, чтобы откладывать что-либо на следующий день.
– Сегодня пойдём и привьём оспу! – твёрдо сказал он. – Прямо сейчас же.
Нет. Сегодня мама не могла.
– Как ты не понимаешь, – сказала она, начиная сердиться, – у меня есть дела. Сказала – завтра, завтра и пойдём.
Нет. Петя не мог ждать до завтра. Как мама не хочет понять, – больше откладывать невозможно.
– Тогда иди сам! – сердито проговорила мама. – Пожалуйста, иди. Тебя никто не держит.
И Петя ушёл очень рассерженный.
Собственно говоря, мама сказала это просто так. Она, конечно, не думала, что Петя пойдёт без неё в поликлинику, да ещё прививать оспу.
А Петя уже шагал по главной улице заводского посёлка, направляясь в ту сторону, где среди пёстрого цветника стояло белое двухэтажное здание поликлиники.
Возле проходной – дверей, куда рабочие входили на завод и откуда выходили после работы, – Петя немного задержался. Там висели огромные электрические часы и великолепный градусник побольше самого Пети.
Лиловый столбик на этом градуснике поднялся очень высоко, хотя было ещё утро и часы показывали без пяти десять. Но и без градусника было ясно, какая жара! Асфальт на солнечной стороне тротуара размяк и продавливался под пятками сандалий. А георгины – уж на что выносливые цветы! – и те опустили листья. Всё лето было такое, и август не уступал июлю.
Сейчас у проходной было пусто и тихо: не наступил ещё час обеденного перерыва. Только в табачном ларьке, отмахиваясь от мух, дремал знакомый старичок, у которого папа всегда покупал папиросы «Беломор».
Но Петя отлично знал: стоит только часовой стрелке вместе с минутной очутиться на двенадцати – и всё мгновенно переменится.
Петя любил смотреть, как это бывает. Иногда он приходил сюда встречать своего папу. Приходил пораньше, чтобы увидеть всё с самого начала: как дрогнет последний раз большая минутная стрелка, соединившись с короткой, часовой; как гудок тут же зальётся громко и басисто, а из дверей проходной начнут выходить рабочие завода. Сначала их будет немного. Потом будет становиться всё больше и больше. И тогда нужно хорошенько смотреть, чтобы не прозевать папу…
А как приятно бывает среди такой массы незнакомых людей увидеть его!
«Папа! – кричал тогда Петя, бросаясь всем наперерез и расталкивая всех локтями. – Папа, я здесь!»