Марийкино детство - стр. 26
Тараканова надела на нос пенсне, подбежала к стенке и стала ее рассматривать.
– Все стенки изгадили и заплевали! – закричала она. – Опять Сутницкий жалуется. Завтра бабу пришлю. Она тут уберет и стенки побелит. А ты, Банкин, в тех местах, где обои разлезлись, бумагой подклеишь, возьмешь там в кладовке оберточную. И если замечу, что кто-нибудь стенки пачкает, – расчет. И никаких объяснений!
Переплетчики молчали.
Тараканова раскрыла записную книжку, отыскала в ней что-то и сердито спросила:
– Прокурору книги готовы?
– Соловьев кончает, – ответил мастер Смирнов.
Тут Тараканова заметила Марийку, сидевшую в углу на книгах.
– А ты что тут расселась? Стащить что-нибудь хочешь? Пошла вон! Ну, живо!..
Марийка выбежала вон, придерживая рукой карман, где лежал восклицательный знак.
«Комман Ву портрет Ву?..»
С трех часов Марийка сидела на окне в коридоре и выглядывала во двор – не идет ли Саша.
«А вдруг он забыл про альбом, а вдруг он не найдет цветной бумаги, а вдруг Тараканиха его куда-нибудь услала?»
Она увидела Сашу, как только он вошел в ворота, и со всех ног побежала ему навстречу:
– Сашенька, принес?
Саша издали помахал ей альбомом.
Альбом был темно-красный коленкоровый, уголки Саша обтянул кожей. Страницы все были из розовой, желтой и зеленой бумаги. Марийка никогда еще не держала в руках такого красивого альбома. Уж теперь не стыдно идти на именины.
На первой страничке Марийка написала: «Дорогой Вандочке на добрую память от Марии Внуковой». Потом она начала наряжаться. Она надела накрахмаленное ситцевое платье-татьянку[22], чистые белые носки и ярко начищенные ботинки.
– Что ж, одета как дай бог всякому, – одобрительно сказала Поля, со всех сторон осмотрев дочь. – Смотри же веди себя как воспитанная, за столом не жадничай и ни с кем не дерись…
– Уже половина шестого! – испугалась Марийка. – Побегу Лору торопить…
Лора стояла в спальне перед зеркальным шкафом и любовалась своим нарядным батистовым платьем, которое все было обшито воланчиками. Через плечо на шелковом шнурке у нее висел вышитый карманчик с крохотным кружевным платочком.
Марийка побежала обратно в кухню.
– Мама, – закричала она еще с порога, – а платочек?
– Какой тебе еще платочек?
– У Лоры в карманчике лежит, и мне тоже нужно. Ведь на именины же…
– Ну, поищи в столе, там лоскуток белый лежал под полотенцем.
– Да не годится лоскуток! Ванда увидит сразу, что это тряпка.
– Вот наказание! Ну ладно уж…
Поля вытащила из сундучка новенький батистовый платочек, обшитый кружевцами.
– Ну, так и быть – бери. Потеряешь – выпорю! Да смотри – груши или вишни будешь есть, рот не обтирай: пятна-то фруктовые не отмываются.