Мари. Дитя Бури. Обреченный (сборник) - стр. 86

Кроме готтентота Клауса, со мной отправились трое наемников-зулусов, поскольку Хансу я поручил в мое отсутствие присматривать за скотом и припасами. Еще я взял с собой вьючного вола, животное крепкое и резвое, хоть и не слишком послушное; обычно на нем перевозили грузы, но он вполне способен был везти человека.

Весь день мы двигались по крайне неровной местности, а вечер застал нас в глубокой лощине, где мы, остановившись на ночлег, развели сторожевые костры, чтобы отпугнуть львов. На следующее утро, едва рассвело, мы продолжили путь и около десяти часов утра пересекли вброд ручей, близ которого находилась та самая пещера, где, по уверениям Клауса, скрывался его хозяин. В пещере было очень тихо, и, когда я на мгновение замешкался у входа, мне пришло в голову, что, если Перейра все еще внутри, он наверняка умер. Конечно, я сразу попытался подавить это чувство, но не буду отрицать, что в первый миг испытал облегчение и даже удовлетворение. Я прекрасно понимал, что живой Перейра для меня опаснее всех дикарей и зверей Африки, вместе взятых. Кое-как справившись с упомянутым недостойным чувством, я вошел в пещеру – один, поскольку туземцы, опасавшиеся осквернить себя прикосновением к трупу, остались ждать снаружи.

Пещера представляла собой мелкую полость, вымытую водой в нависавшей сверху скале; когда мои глаза привыкли к полумраку, я рассмотрел, что у дальней стены лежит человек. Он был совершенно неподвижен, и я почти уверился в том, что все его беды и невзгоды позади. Я подошел, дотронулся до его лица; кожа была холодной и влажной. Окончательно убедившись в том, что спасать некого, я развернулся, чтобы уйти. Если навалить у входа крупные камни, эта пещера послужит отличным склепом.

В тот самый миг, когда я выступил на солнечный свет и уже готов был окликнуть туземцев, чтобы дать им задание собирать камни, мне послышался едва различимый стон позади. Признаться, я поначалу приписал сей звук разыгравшемуся воображению, но все же вернулся, убеждая себя, что это необходимо, встал на колени у неподвижного тела, положил руку на сердце Перейры и принялся ждать. Я просидел в таком положении несколько минут и совсем собрался уходить, когда стон прозвучал снова. Перейра не умер, но пребывал на самом пороге смерти!

Я бросился ко входу в пещеру, подозвал кафров, и все вместе мы вынесли Перейру наружу, под лучи солнца. Он выглядел поистине ужасно – изжелта-бледный, кожа да кости, весь в грязи и крови, видимо натекшей из раны. У меня при себе был бренди, и я капнул малую толику в горло умирающему, отчего его сердце забилось сильнее. Потом мы приготовили суп и накормили несчастного, дали еще бренди – и он заметно ожил!