Марена и Черный Змей - стр. 3

Дверь расплавилась и осела, словно тесто, открыв вместительный проем, в который спокойно могли войти три крепких дивовича, даже раскинув руки и танцуя горянку.

Богиня Войны вошла в просторную темную камеру, в которой было три запертых двери, и, победоносно улыбаясь, взмахнула Аркамом, чтобы разрубить двери.

Она была уверена, что за одной из них хранится оружие черных богов, камень Зетар, Тяга Земная, способный обрушать небеса на землю, и вдруг ощутила слабое дыхание жизненной силы и неуверенно застыла на месте, но мощь светового меча было уже не остановить. Вспыхнула белая молния, и каменная порода вспучилась, обессилено повиснув на петлях.

Марена погасила бушующее пламя Аркама и уверенным тоном произнесла:

– Здесь что-то есть. Я чувствую это.

– Может, здесь что-то и было, но за давностью лет истлело, – отозвался Велес, стоя в центре камеры в окружении воинов-стражей.

Девушка вдруг исчезла в одной из черных комнат.

Велес очень хотел нырнуть следом за ней во тьму, но воины-стражи, повинуясь приказу Верховного главнокомандующего, загородили ему путь.

Снова вспыхнул свет, и в чертог вернулась Марена, неся на руках обгоревшие и окаменевшие останки, смутно напоминающие тело дивовича – чудовищно ссохшегося, покрытого черной коростой и уродливыми шрамами.

Тьма кружилась, рассыпалась на части, танцевала, разбивалась ярким калейдоскопом обрывком чувств и воспоминаний, высасывала жизненные силы, рвала на части душу или то, что от нее осталось, в пыточной камере под названием «Вечность».

Именно это слово было вырезано серебристыми рунами над массивными белыми каменными дверями, что символизировало срок заточения преступника.

– Не слишком ли сурово вы его наказываете, Богиня? Все-таки он наш сын.

– Он был моим сыном. Я убила бы его собственными руками, если бы могла, но он Древний Бессмертный, поэтому вечность проведет во тьме. Один.

Воспоминание снова разбилось на осколки и закружилось в безумном водовороте, собираясь в новый узор искривленного памятью зеркала.

Вот он сидит на полу белой камеры, пытаясь сосредоточиться и погрузиться в вечный сон, чтобы не лишиться разума. На нем простая белая одежда. Все вокруг белое. Солнце нещадно палит из окна в потолке. В трансе он слышит рокот волн, чувствует запах соли.

Снова воспоминание разбилось на тысячи цветным осколков, которые пожрала голодная тьма. Он даже немного пришел в сознание, ощутив смрад, боль и смертельную слабость. Ему даже показалось, что он глухо застонал и перевернулся на другой бок, но это было всего лишь очередное воспоминание.