Марди и путешествие туда - стр. 92
Моя мечта? Белоснежная кожа; синие, небесного цвета глаза: словно узница замка Голконды. Я застыл на мгновение, как очарованный, в то время как медленно и с опаской и всё так же пристально глядя пленница ещё сильнее сжалась в своём платье из полупрозрачной ткани. Отступив на один шаг, я встал, частично опустив занавес палатки, чтобы видеть и слышать Самоа, который остался снаружи, в то время как девушка, отступившая и присевшая в самом дальнем углу, была полностью скрыта ото всех глаз, за исключением моего.
Скрестив свои руки на груди, я молча стоял. В своей душе я не мог связать это таинственное существо с оливковыми незнакомцами. Она, казалось, была существом другой расы, другой породы. Это ощущение было настолько сильно, что я неосознанно обратился к ней на своём родном языке. Она начала слушать и, наклонившись, слушала внимательно, как будто до неё доносилось эхо смутных воспоминаний. Когда я снова заговорил, отбросив назад её волосы, девушка бросила проникновенный изумлённый взгляд. Но вскоре она опустила взор и, наклонившись ещё раз, продолжила слушать меня с прежним видом. Наконец она сама медленно пропела несколько музыкальных слов, отличных от языка островитян; но, хотя я не знал, что они значили, они в чём-то показались знакомыми.
Будучи в нетерпении узнать её историю, я расспросил её по-полинезийски. Но с большой серьёзностью она договорилась со мной, чтобы я обращался к ней как прежде. Скоро поняв, однако, что, не постигая значения слов, которые я использовал, она, казалось, просто была тронута чем-то приятным в их звуках. Я ещё раз обратился к ней по-полинезийски, сказав, что горю желанием услышать её историю.
После сильного колебания она подчинилась, всё ещё вздрагивая при каждом звуке извне, в глубине души также беспокоясь относительно моих непонятных планов.
Этот рассказ в тот момент был отрывочным и скомканным, а потому ниже будет представлен в той форме, которая передаст всю его полноту.
Столь неземной была история, что сначала я мало понял её и был почти убеждён, что несчастная дева представляла собой образец некой безумной красавицы.
Она объявила себя более чем смертной, дева с Ороолиа, острова Восхищений, где-то в райском архипелаге Полинезии. На этом острове, ещё младенцем, она обладала некой мистической властью: силой и энергией от Аммы, места её рождения. Имя ей было Йилла. И едва воды Ороолиа омыли её оливковую кожу и окрашенные золотом её волосы, как однажды, прогуливаясь в лесу, она была заманена в ловушку из ветвей виноградной лозы. Вовлекая её в свои сети, лоза мягко превратила её в один из своих цветков, оставляя её сознательную душу сложиться под прозрачными лепестками.