Марди и путешествие туда - стр. 89
Когда мы взошли на каноэ, островитяне медленно отступили, иногда серьёзно перешёптываясь – все, кроме старого жреца, который всё ещё оставался сидеть, представляя собой неустрашимый, хотя и обеспокоенный, фронт. К нашему удивлению, он жестом предложил нам присесть, что мы и сделали, заботясь, однако, о том, чтобы не упускать из поля зрения Ярла.
С надеждой на появление добрых чувств я развернул рулон набивного ситца перед жрецом, обратив его внимание на нанесённую идеализированную иллюстрацию, представляющую несколько сотен юнг, одновременно занятых работой на сотнях элементов снастей огромного судна. Поглядев на них, он знаком дал мне понять, что когда-то давно сам поднимался на корабельные мачты. Сделав этот намёк, жрец помрачнел, и его лицо приобрело свирепое выражение, как будто какое-то потрясение было связано с этим воспоминанием. Но скоро оно пропало, и старик весьма резко повеселел.
В то время, пока мы так вот сидели вместе, вся моя душа была полна мыслей о пленнице и о том, как лучше всего достичь моей цели; я часто пристально поглядывал на шатёр, когда внезапно заметил движение среди незнакомцев. Почти в тот же самый момент Самоа, глядя прямо на Алиму, своим обычным тоном предложил мне принять во внимание, что тучи сгустились. Едва было произнесено это предупреждение, как вооружённые резными дубинками островитяне полностью окружили нас. Тогда старый жрец поднялся и заявил, что мы оказались полностью в его власти и если мы не поклянёмся отбыть в нашу лодку немедленно и не досаждать ему больше, то нам придётся худо.
«Уходите, и будете живы, останетесь здесь – умрёте!» Пятнадцать к трём. Безумно противоречить его власти.
А красавица была под угрозой.
Нож, прежде свисавший с уха Самоа, уже оказался в его руке. Ярл не способен был без нас отстоять лодку, а несколько островитян тем временем рванулись к нему. Времени на раздумья не оставалось. Всё произошло быстрее, чем это рассказывается. Они приближались к нам, чтобы выкинуть нас с каноэ: грубый старый жрец оттолкнул меня, угрожая своим кинжалом из острого рыбьего позвонка. Толчок и угроза! Прежде чем я осознал это, мой мачете сделал быстрый выпад. Проклятие вырвалось из его рта, красная кровь брызнула, он зашатался, изумлённо повёл глазами и свалился в море, как подрубленный. Вопль проклятий поднялся в воздух. Дикий крик донёсся из шатра. Среди создавшейся мёртвой тишины среди толпы мы оба уже бежали к лодке. Запрыгнув в неё, мы увидали Ярла, борющегося с двумя островитянами, в то время как остальные всё ещё выли на возвышении. Гнев и горе сломили их.