~ Манипулятор - стр. 55
Плохая идея, скажете вы. Возможно. Но вы – не я. И это могла быть моя жизнь, которой у меня просто не было. Говорят, чтобы забыть, нужно простить. Чтобы простить – понять. И все же решение принять приглашение Лебедева приходит ко мне не сразу. Все очень сложно. Хочу ли я видеть его? Нужно ли мне его видеть? И самое главное: стоит ли втягивать его дочь в эту непростую, в общем, историю? Есть миллионы «нет» и только капля «да». Покружив по комнате, так ничего и не решив, переключаюсь на простейшие домашние дела, в три часа дня, как всегда по воскресеньям, звоню и еду к маме. Мама (папа умер три года назад) до сих работает в министерстве, и, пытаясь заполнить брешь после смерти отца, ушла с головой в заботы по перестройке дачи. Долго сидим с мамой на кухне, пьем чай. Мама рассматривает разложенные на столе строительные каталоги. Виды срубов, двухэтажных домов, подделывающихся под европейский стиль дач с пристройкой на одно-два машиноместа.
– Я бы веранду вот здесь пристроила, – советую я, вспоминая Лешкину дачу.
– Веранду? Может быть, может быть, – мама пристально вглядывается в иллюстрацию. – Слушай, я все хотела спросить, – короткий взгляд на меня, – а ты с кем-то из однокурсников своих сейчас общаешься?
– Да в общем-то нет, только с Лешей. А кто тебя интересует? – не понимаю я.
– Ну, Алексей наш – это понятно, – мама немного морщится, упорно, точно в наказание, избегая называть Лешку Лешей с момента нашего с ним развода. Теперь он для нее – Алексей. Причем, с приставкой «наш».
На ум моментально приходит фраза, которую мама бросила мне незадолго до нашего с ним расставания: «Вот вроде и мальчик он умный, хороший, но… Бог его знает, почему я до сих понять не могу, чего у него к тебе было больше, любви или чувства вины?»
Я знаю ответ на этот вопрос. Но есть ли теперь смысл каяться?
– Мам. – Я укоризненно вскидываю бровь, прижимаю к губам обод горячей чашки, показывая, что разговор о Лешке в таком тоне мне неприятен.
– Хорошо, извини. Слушай, скажи мне, – мама, вглядываясь в каталог, аккуратно загибает уголок у одной из страниц, – а ведь был у вас на курсе такой Роман Лебедев?
Пауза. Очень короткая. Но мне вполне хватает ее на то, чтобы окаменеть. Это что, судьба, мистика, рок? Или – элементарное совпадение?
– Мам… – в поисках «куда бы спрятать глаза», перевожу взгляд на стеклянный электрический чайник. Встав с полупустой чашкой в руках, чтобы долить в нее кипяток, хотя, откровенно говоря, меньше всего мне сейчас хочется чая, разглядываю мамину спину. – Мам, ты что-то путаешь. Лебедев не учился с нами, он вел у нас один из предметов. А что? Почему ты вдруг его вспомнила? Вы же вроде с ним незнакомы. – Утыкаюсь глазами в мамин задумчивый профиль и… откровенно боюсь, что сейчас она обернется.