Мамочки мои… или Больничный Декамерон - стр. 56
Своим певучим, хорошо поставленным, профессиональным голосом Женя издалека обратилась к Зое:
– Ну что, трусишка зайка серенький, под елочкой скакал? Привет!
Женька обняла Зою и протянула ей объемный пакет:
– Вкусненькое тут, я спрашивала – тебе все можно, – она бросила взгляд на свои гламурные часики, – пойдем, посидим где-нибудь… У меня минут пять есть.
Зоя, конспиративно оглянувшись, свернула в закуток. И каково же было ее изумление, когда она увидела в закутке удобный диванчик… То есть, не такой уж строгий тут был запрет на посещения, так что ли?
Очень решительная по жизни Женька сразу перешла к самому волнующему ее вопросу:
– Сергаков-то… не объявлялся?
Зоя отрицательно покачала головой:
– Он один раз звонил из Москвы… Осенью еще. Говорил, что приедет в ближайшее время. Что работы много, в три сериала утвердили…
Женя с преувеличенным пониманием покивала в ответ:
– Ну, еще бы… Сергаков. Сергаков здесь, Сергаков там. По утюгу только не показывают.
– Да ладно, Женя, – попыталась оправдать Михаила Зоя, – он, правда, занят. И вообще…
Женя с силой хлопнула себя по коленке.
– Нет, Заяц, надо было ему сказать! Как хочешь, это его тоже касается. Звездец залетный. Знаешь, позвони ему. А то я сама позвоню, побей Бог мою душу – позвоню!
Зоя, глядя на подругу умоляющими глазами, заговорила:
– Женя! Ну, сама подумай! Зачем звонить? Что говорить? «Миша, случилось чудо: я забеременела. Ах, для тебя это не чудо? А, наоборот, досадная неожиданность? И ты ничего такого не имел в виду, когда?…» Да я даже ему успела объяснить, что чисто теоретически это нереально.
Женя округлила глаза. В это самое время из-за угла вышла старушка-санитарка Прокофьевна и, с шумом поставив на пол ведро со шваброй, обратилась к Зое, обнаружив тем самым как свое давнее присутствие за углом закутка, так и полное знакомство с темой:
– Дуреха ты, дочка. Чего их, мужиков, в наши подробности посвящать? Надо все же оставлять место для сурпризов.
Не успев обидеться на столь бесцеремонное вмешательство в частную жизнь, женщины дружно засмеялись.
А Зоя, которой вдруг стало легко и просто, согласилась:
– Верно, сюрприз удался…
– Смейтесь, смейтесь, – продолжала учить мудрая Прокофьевна, – я гляжу, ты все сама решила и за мужика своего. Сказать ему боишься. Да ты жизни боишься… Заяц ты и есть. А ты не бойся! У твоего дети-то есть еще?
Зоя пожала плечами:
– Кажется, нет.
Прокофьевна торжествующе стукнула шваброй по полу:
– Вот! Так, может, пусть сам решит – стать ему папашей или дальше… по жизни скакать.
Женька горячо поддержала решительную старушку: