Мама (не) навсегда - стр. 21
В образовавшейся тени Галина Викторовна сумела разглядеть меня и просиять, убрав недовольный вид и даже кое-какие морщины на лице.
— Пришел все-таки! Пришел!
Было что-то ненормальное в ее радости и меж тем приятное одновременно.
— Проходи! Проходи! Пропущу я тебя! Только халатик возьми вот! Накинь!
Она забрала мое пальто и дождалась, когда я наброшу больничную униформу на плечи.
— Хорошо, что пришел! Чует мое сердце, что послушает она тебя!
Я вновь поймал себя на чувстве неловкости, если не сказать, что неуверенности в себе, и моментально разозлился из-за этого.
Ни одно дело не выматывало меня так сильно, как эти зыбкие ощущения. Проще было кататься по пескам в окружении до зубов вооруженных людей, чем совладать с тем, в чем я не понимал и меж тем продолжал упорно лезть в это!
— Как она?
— Да все также.
— Ей должны были прийти цветы, гостинцы в утешение...
Что я несу? Какие гостинцы? Как апельсин может помочь в таком деле?
— Пришли! Видели! Порадовались!
Старуха посмотрела в мою сторону без тени улыбки на лице.
— Шарики и поздравления отправили Наташе из соседней палаты! Не обессудь, Каримович, но ей нужнее. Мужик у нее в запой ушел еще до того, как родила.
Я провел по лицу, выдохнув.
— Трудно ей придется с таким!
— Может быть. Но уверяет всех, что выйдет.
Мы остановились в конце коридора возле двери без таблички и номера.
— Тут она, милая.
— А почему без номера? — поинтересовался я, подумав о чулане Золушки, если бы такой мог существовать в заведении подобном этому.
— Так ведь это роддом, а не абортарий. Не положено дольше трех суток держать, если нет осложнений. Но и выписать ее не можем. Кинется под колеса! Шоссе ведь близко!
Я кивнул, оторвав взгляд от бабули с почти прозрачными глазами и невероятно тонкими бровями.
Вике не везло со счастьем женским, но везло с участливыми людьми, которым было не все равно, что случится с ней дальше, это определенно.
В столице! Где таких, как Вика, тысячи!
— Скажи, что спасал ее не для того, чтобы она нос вешала, — прошептала бабка, потянувшись к двери. — Ты ведь сможешь!
Сестра выходного дня Галина Викторовна оказалась очень проницательной женщиной. Догадывалась она или нет, но она подслушала мои мысли.
Но, пропустив меня в палату и пробормотав: «Викуля, а к тебе пришли!» — исчезла с глаз вон.
Показалось, что даже лязгнуло что-то.
— Здравствуйте, Виктория.
Девушка, сидящая в палате, мало походила на ту, которую я встретил тем вечером. Пропал живот, лицо с чистой, если не сказать, что с бледной кожей приобрело рельеф, но взгляд, которым она жгла меня в тот вечер, потух и был направлен в никуда.