Мама (не) навсегда - стр. 17
Меня неожиданно скрутило и, вместо того чтобы бежать, я остановилась, опомнилась и сделала еще один шаг вперед. Так и шла, пока не раздался шум – покрышки об асфальт и сигнал автомобиля.
Я уже не могла сделать ничего, кроме того чтобы дойти до разделительной полосы, надеясь, что никто не собьет меня за эти мгновения.
Не сбили. Я дошла до двойной сплошной и, не успев обрадоваться, огласила планету самым громким криком из всех, что были прежде.
Первое время я даже не видела и не слышала ничего, пытаясь совладать с собой, и очнулась только на земле в окружении галдящих мужчин. Никто из них не хотел помочь мне, как бы я не просила и не умоляла, потому остался один вариант, способный встряхнуть эту воркующую голубятню – сказать, что я хочу от них, но матом.
Вселенная словно почувствовала мое желание нарушить данное себе обещание и подослала мужика, который взял меня на руки и бодро понес сначала к авто, а потом уже туда, куда я сказала.
Прошла вечность, что была похожа на пребывание в аду, прежде чем я оказалась в прохладном и невероятном светлом помещении в окружении врачей, медсестер и тошнотворного запаха хлорки.
Они спрашивали и трогали, а я отвечала, отвечала и еще раз отвечала, прося сделать хоть что-то, и… Они сделали это, отправив меня на УЗИ.
— Виктор Алексеевич, подойдите, пожалуйста, — проговорила врач, спустя невероятно долгие минуты тишины.
Я успела рассмотреть ее растерянность, переместив взгляд с экрана прибора на ее лицо.
— Тут и сомневаться не в чем, Татьяна Георгиевна, — проговорил он, повернув экран оборудования. — Замирание.
— Что?! — закричала я, не узнав себя.
До меня дошло, что именно было не так в эти минуты – тишина.
— Этого не может быть! — продолжала кричать, закрывая живот руками. — Еще час тому назад…
Я замолчала и тут же мотнула головой, не желая сознаваться в том, что чувствовала последнее шевеление Сеньки около обеда. Но он никогда не плясал во мне 24/7. Надо понимать, что он и спал тоже!
— Я слышала его. Он ворочался во мне. Включите звук! Вы услышите, как бьется его сердце!
Женщина принялась доставать прибор, а вот доктор отошел к окну. Нацепив на меня «машинку», она включила ее, и я не услышала ничего. Татьяна выключила аппарат, а потом включила его еще раз.
— Виктория Игоревна, вы слышите?
Я плакала, не отзываясь на их вопросы и слова утешения.
Что я натворила? Что я наделала?! Как я могла быть такой дурой? Как?! Почему я не думала, что все может обернуться таким образом?
— Так бывает, понимаете? — спросила женщина, оттолкнув стойку с аппаратурой. — Не вы первая и не вы последняя.