Мама для выброшенного ребенка - стр. 37
- Ребенка не отдам. Я вам не верю. – Говорю твердо. – Сначала покажите паспорт, а то пойду в полицию. У меня… друзья на местном канале работают, я им уже рассказала о ребенке, если что-то случится, они знаете, какую бучу поднимут! В главный офис раструбят, в программы во все, в прокуратуру пойдут!
Лгу и глазом не моргаю. Эх, видела бы меня сейчас моя кристально-честная мама, она бы в обморок упала. Но, как говорится, современные проблемы требуют современных решений. Никаких козырей, кроме этого вранья, у меня и нет.
Марат закатывает глаза на мою тираду.
- Я уже понял, что ты очень недоверчивая и очень бдительная.
- И очень отважная, - добавляю я зачем-то.
Мужчина вскидывает бровь иронично и я, смутившись, оправдываюсь:
- Вы сами так сказали.
Меньше всего я ожидаю, что Марат внезапно слабо улыбнется. Устало потерев переносицу, он кивает:
- Верно. Ты очень отважная и храбрая. И я это очень ценю. Если бы не эти твои качества, неизвестно, что бы случилось с Платоном. Но сейчас, пожалуйста, просто отдай его врачу, чтобы он полностью обследовал моего сына, без скандалов и криков. А потом мы обсудим остальное. Ладно?
Как раз в этот момент из кабинета выходит медсестра, приглашает пройти за ней. Я перевожу взгляд с нее на возвышающегося надо мной Марата и, помедлив, киваю:
- Ладно. Но имейте в виду…
- Да-да-да, паспорт, я помню. Девушка, пожалуйста, обследуйте моего сына полностью, я подойду к ресепшену через десять минут.
Я на всякий случай прожигаю мужчину таким грозным взглядом, на какой только способна. Пусть знает, что я не шучу. Мне ведь ничего не нужно, просто убедиться, что с Платоном будет все хорошо. Как только это пойму, сразу исчезну. Иначе ведь мне потом совесть спать спокойно не даст!
Поднявшись, я осторожно передаю на руки медсестре Платошу, но все равно не могу унять тревогу, когда его уносят. Сердце не на месте. Хочется пойти следом, но едва я делаю шаг в сторону, куда унесли ребенка, как Марат останавливает меня, удерживая за руку.
- Нам нужно поговорить, - напоминает он, - мы как раз успеем, пока Платона осматривают.
- О чем еще? – удивляюсь я искренне.
- Здесь есть небольшой кафетерий. Давай я помогу тебе снять куртку, мы выпьем кофе и заодно поговорим в спокойном месте?
«Но мы ведь все обсудили, разве нет?», хочется спросить мне, но вместо этого я неуверенно соглашаюсь:
- Ну… хорошо, сейчас.
Ума не приложу, что именно хочет мне сказать или спросить у меня Марат. Может все-таки он узнал про тех странных людей, что искали Платона, и поэтому хочет поговорить? Тогда его поведение все объясняет.