Мама для детей одержимого - стр. 30
— Что? Потерять меня? Я не понимаю тебя, Адам, — признаюсь. — Это просто беременность. Да, сложная. Но ничего опасного для меня. Рядом будут врачи, и они позаботятся обо мне.
— Поймёшь, когда память к тебе вернётся, — загадочно произносит, зля меня ещё больше. — Я понимаю, что это сложно. Сделать аборт. Но так нужно для твоего здоровья.
— Нет! Я не буду этого делать! — уверенно заявляю и отхожу от Адама, продолжающего стоять на коленях. — А ты… эгоист! У тебя в голове непонятно что и ты пытаешься заставить меня сделать ужасное только потому, что есть причины, о которых ты мне не говоришь! Это эгоистично и… ужасно. Ребёнку быть! Хочешь ты этого или нет! Я сделаю всё, но мой малыш родится, — развернувшись, иду на выход из комнаты.
7. Глава 6
— Пчёлка, — Адам нежно дотрагивается до моего плеча в попытке привлечь внимание. Надоело, наверное, что я два дня с ним не разговариваю. Да и мне, признаюсь, плохо, когда смотрю на его расстроенное выражение лица. А также на его попытки помириться. Но я скала. Держусь и не даю ему себя переубедить. — Ну, девочка моя любимая...
— Не прикасайся ко мне, — скидываю его руку и делаю шаг в сторону. — Не забывай, что прикасаясь ко мне, ты прикасаешься и к ребёнку, которого не хочешь.
— Я хочу этого ребёнка, — ошарашивает неожиданными словами. Но я в них не верю. Не может человек за два дня поменять своё мнение в таком серьёзном вопросе. Не он. Адам тысячу раз всё взвесит и лишь затем примет решение. — Но я беспокоюсь о тебе и твоём здоровье. Ты не понимаешь, какой риск для него несёт наш малыш, — а в эти слова уже верю охотнее. Я их последнее время только и слышу от мужа и отца моих детей. Существующих и ещё не родившегося. — Ну хватит уже, пчёлка, — забирает из моих рук одеяло. — Возвращайся в спальню...
— Нет! Мне хорошо спится и в гостиной! — отбираю одеяло обратно и продолжаю свой путь к шкафу, чтобы спрятать атрибуты своего ночного удобства и сна.
— Упрямая, — тяжело вздыхает Адам за моей спиной. Спешит следом.
— Какая есть, — безразлично пожимаю плечами. — И поэтому я буду за ребёнка, чтобы ты не говорил.
— А что, если этот ребёнок, развиваясь, погибнет в утробе? Что, если у тебя случится выкидыш? Или роды будут тяжёлыми, и ты останешься инвалидом? Или ещё хуже — умрёшь? Что будет со мной? А с нашими дочерьми? — воспроизводит вслух ужасные предположения, за которые язык ему отрезать хочется.
— Этого не случится!
— Ты уверена в этом? Ты консультировалась со специалистом?
— Мне врач сказала, что я смогу выносить, — уверенно ему заявляю, но вся уверенность рушится в тот момент, когда он шокировано задаёт следующий вопрос: