Мальчик в башне - стр. 6

– Так, повтори, что ты должен сделать. Если рядом никого не будет.

– Я вставлю карточку в автомат. Потом наберу пин-код: 5-4-3-7. Потом нажму кнопку «Выдача наличных», потом кнопку «50 фунтов» и буду ждать.

– И потом ты заберешь деньги. Не забудь, Ади! Деньги вылезут из щелочки внизу. Ты их заберешь и сразу же пойдешь домой.

– Да не забуду я деньги, мам. Ты что, думаешь, я совсем глупый? – Я пытался пошутить, но мама посмотрела на меня странно:

– Никогда так не говори. Я не думаю, что ты глупый. Ни капельки. Чтобы я больше не слышала от тебя таких слов, хорошо? Никогда не думай, что ты глупый.

Я сглотнул и отвернулся. Мама обычно так не делала. Не говорила мне прямо в лицо, так близко.

Забирать деньги из автомата оказалось легко. Я делал все в точности так, как говорила мама, и все обходилось без проблем. Но я не сказал бы, что мне это дело нравилось. Я всегда очень волновался по пути домой. Вдруг что-нибудь случится? Задует ветер и вырвет деньги у меня из рук, например. Я сжимал их так сильно, что по дороге к башне купюры из мягких и гладких превращались в теплые и помятые. Но когда я отдавал их маме, я всегда ощущал что-то вроде гордости или счастья.

– Умница, Ади, – сказала мама после моей первой вылазки к автомату и улыбнулась мне.

Это была быстрая улыбка, уголки ее губ дернулись вверх и снова опустились, но я обрадовался. Мама давно не улыбалась.

– Вот, возьми. – Она сунула мне в руку одну помятую купюру. – И вот список. Возвращайся скорее.

Мама нацарапала список на старом конверте. Большая пачка молока, белый хлеб, макароны, хлопья.

Она смотрела на меня выжидающе, и я понял, что она не просила, а велела. Вот, возьми. Возвращайся скорее. И я сходил в магазин и принес полосатый пакет с продуктами. Мама наградила меня еще более широкой улыбкой, и я понял, что сделаю что угодно, лишь бы она улыбнулась еще раз.

Вот так все и началось: она перестала водить меня в школу, и ходить в магазин, и забирать деньги. А потом я вдруг осознал, что мама не выходила из дома уже несколько месяцев. После этого одним вечером она попросила меня приготовить ужин. И следующим вечером тоже. И следующим, и послеследующим. Я просто подогревал то, что было на сковородке, и кидал хлеб в тостер. Я был не против.

Но я решил рассказать Гайе. Я хотел узнать, делает ли она то же самое для своей мамы.

Я помню точно, в какой день я рассказал Гайе. Это был день, когда перестал идти дождь.

День, когда рухнул первый дом.

– Я не могу это есть: слишком жарко, – сказала Гайя. Мы сидели в столовой над тарелками с едой. Тонкий кусочек мяса, две масляные картошки и ярко-рыжие кружочки морковки плавали в коричневой подливке.