Мальчик и его собака перед концом света - стр. 14
«Она где-то здесь», – пробормотал Брэнд, беспечно кладя очередное сокровище на землю и запуская руку поглубже в свою бездонную сумку.
Мы молча переглянулись, но во взгляде каждого из нас читался лишь интерес. Папа не выглядел встревоженным, и единственной, кто испытывал сомнения по поводу нашего гостя, была Бар. Она посмотрела на меня и поморщилась.
Я знал, что она имела в виду. От Брэнда пахло по-другому. Не плохо, просто непривычно.
Когда мир был заполнен людьми, все люди пахли одинаково? Или их запахи отличались? Я знаю по старым фотографиям, как выглядит толпа, но я не знаю, как она пахнет. Как она звучит. Я часто думаю об этом. Сливались ли все голоса в один громкий звук, как падение камня на галечном пляже сливается с ревом и шумом волн? Думаю, да, иначе миллионы отдельных и непохожих друг на друга голосов свели бы тебя с ума. Наконец Брэнд нашел то, что искал. С довольной улыбкой он протянул папе длинную бутылку из прозрачного стекла.
«Подарок для хозяев», – заявил он.
Но сразу предупредил: это очень крепкая штука. От нее сразу пьянеешь. Папа рассмеялся и сказал, что мы знакомы с алкоголем, потому что сами делаем вересковый эль и медовуху. Но эта бутылка была из эпохи До и по-прежнему запечатана. Внутри была прозрачная жидкость цвета торфяной воды. Хотя этикетки не было, на горлышке бутылки блестели рельефные буквы: «АКВАВИТ».
Неоткрытая бутылка из далекого прошлого – редкая вещь. В конце концов, беби-бастеры пережили немало горя, которое нужно было утопить. Но Брэнд не переживал из-за подарка. У него были еще бутылки. Он сказал, что нашел военный корабль, вероятно, норвежский, севший на мель на крайнем севере. Там было много заколоченных ящиков с просроченными консервами и лекарствами. И «Аквавит». Много «Аквавита». Брэнд сказал, что напиток был неплохим, но отдавал травой. Возможно, укропом. Неожиданный, но приятный вкус, если привыкнуть к нему.
Начался дождь, и мы помогли Брэнду занести его сокровища в дом и снова разложить их на ковре у камина. Затем Бар и я приготовили ужин – жаркое из соленой трески и картофеля. Папа открыл бутылку. Мы все попробовали напиток, кроме мамы, которая, как всегда, сидела возле печной трубы. Она не сводила глаз с лица путника. Неудивительно, ведь он был новым человеком, а мама редко видела незнакомцев, хотя в тот момент она выглядела скорее испуганной, чем заинтересованной. Папа пояснил, что она получила травму много лет назад. Брэнд улыбнулся маме и поднял бокал.
«За хозяйку дома, – произнес он. – Скол[5]».
Вкус алкоголя заставил меня вздрогнуть. Горло словно обожгло огнем, и я решил, что Брэнд отравил нас, но он залпом опустошил свой бокал и улыбнулся мне.