Максим Литвинов. От подпольщика до наркома - стр. 12

До начала текстильного бума многие белостокские евреи, пользуясь близостью границы и знанием немецкого языка, промышляли контрабандой. Вероятно, к ним принадлежал и первый известный предок нашего героя Давид Валлах, который вряд ли говорил по-русски, но проявил себя истинным патриотом империи. Об этом мы узнаем из документов Национального исторического архива Белоруссии в Гродно, где говорится, что весной 1812 года Давид – человек «весьма расторопный, пронырливый и скрытный» – в паре с провиантским чиновником Иовельсоном дважды отправлялся в Польшу для сбора информации о военных приготовлениях Наполеона против России. Об этом правитель Белостокской области С.А. Щербинин дважды – 29 апреля и 6 мая – сообщал военному министру М.Б. Барклаю-де-Толли[33].

Архивы Белостока, как и других польских городов, сильно пострадали в годы Второй мировой войны – особенно архивы еврейской общины, которые нацисты целенаправленно уничтожали. Многие данные о предках Литвинова не сохранились, но из списков домовладельцев мы знаем, что уже в 1806 году купец Давид Моше арендовал часть дома на улице Васильковской – того же дома, где позже проживал купец Давид Валлах. В тот период у польских евреев только начали закрепляться фамилии, которые прежде заменялись отчествами. Таким образом, Давид был сыном некоего Моше, или Моисея, – это имя стало в роду наследственным.

О его более отдаленных предках можно судить только по фамилии. Иногда утверждается, что она означает «валах», то есть уроженец Валахии, части будущей Румынии. На самом деле фамилия происходит от слова walha, или «чужеземец», которым древние германцы называли римлян и вообще всех жителей Южной Европы. В средневековой Германии так звали итальянцев, реже французов, а по-польски Италию до сих пор называют Włochy. Таким образом, прозвище, а затем и фамилию Валлах (а также Вулих, Блох, Блок и т. д.) обычно получали немецкие евреи, прибывшие из Италии, где в XVII веке свирепствовала католическая реакция. От иудеев требовали обращения в «истинную веру», а отступников ждали суровые кары, поэтому они бежали в Германию, а оттуда в Польшу – там короли и магнаты привечали евреев, помогающих развивать торговлю и ремесла.

В Белостоке Давид Валлах был первым, кто носил эту фамилию, но его семейство оказалось весьма плодовитым. У его старшего сына Абрама Янкеля (1805–1854) с женой Рохлей (Рахилью) родились сыновья Моше (Мошко), Герш и Шабтай; последний сделался раввином в соседнем местечке Ружаны и прославился благочестием. Что касается Моше, родившегося около 1830 года, то он стал отцом нашего героя. Правда, не сразу – судя по метрическим книгам, сохранившимся в архиве Белостока, от первой жены Эльки у него родились сын Абрам-Янкель и дочь Ципа. После смерти Эльки в 1867 году Моше женился вторично и стал отцом еще трех сыновей (Меера, Гдали и Шепселя-Вигдора) и двух дочек Риви и Эсфири (Эстер). Его новую жену звали Хана (в русифицированном варианте Анна) Гиршевна, а вот с ее девичьей фамилией возникает неясность. Часто ей приписывают фамилию Финкельштейн, что на идише означает «искрящийся камень» (то есть кремень). В антисемитских пафлетах самому дипломату дают «настоящую» фамилию Литвинов-Финкельштейн. чтобы подчеркнуть его еврейство – ведь фамилия Литвинов была не столько еврейской, сколько русской или украинской. Но наш герой никак не мог носить эту двойную фамилию (как и Валлах-Финкельштейн, тоже порой называемую), поскольку в Российской империи фамилия практически всегда присваивалась по отцу.