Магония - стр. 4

Точнее сказать, намного лучше, ведь я до сих пор жива. Но такого прогресса все равно было недостаточно. В детстве я, казалось, сотню лет спала внутри капсул из прозрачного пластика с торчащими из них трубками. Помню, как засыпала в одних помещениях, а глаза открывала в других; помню бесконечные осмотры у врачей; помню, как вращалась красно-белая мигалка и вопила сирена – и так снова и снова. Вот так и приходится жить, если тебе посчастливилось заболеть Клайвом.

Выгляжу я странно, и внутри у меня все не так, как у других. Для докторов я чудо природы, потому что у меня отклонения во всем организме и по всему телу, всюду, кроме мозга, который один, насколько можно судить, остался в полном порядке.

Слышали про людей, страдающих от нарушения химического баланса мозга? Хотя бы этой напасти я избежала. Я не просыпаюсь по ночам от панического страха перед концом света, меня не посещает желание откусить себе пальцы, да и допиваться до комы тоже не особенно хочется. При таком раскладе иметь мозг, который почти всегда тебя слушается, чего-то да стоит.

Во всем остальном я настоящая диковинка – меня впору показывать на Всемирной выставке. (А как было бы здорово, КАК БЫЛО БЫ ЗДОРОВО, если бы вместо Всемирной выставки провели ярмарку уродцев, желательно неподалеку от места, где я живу. Там были бы целые ряды павильонов с разочарованиями и огромные неработающие конструкции. Вместо летающих машин там были бы автомобили, ползающие на манер гусениц. В общем, никаких экспонатов в духе: «О господи, какое потрясающее будущее нас ждет!» – а совсем наоборот.)

Я стараюсь не поддаваться болезни, но она довольно настойчива. Попав к ней в лапы, я начинаю задыхаться и иногда даже падаю на пол, где бьюсь и издаю свистящие звуки, как нечисть, выловленная со дна пруда. Иногда я думаю: как жаль, что нельзя вернуться на это самое дно и начать все сначала где-нибудь в другом месте. И в другом теле.

Я втайне считаю – точнее, не совсем втайне, потому что периодически я озвучиваю эту мысль, – что я лишь по какой-то ошибке родилась человеком. Не могу я нормально функционировать.

А теперь мне уже почти шестнадцать, до дня рождения осталась всего неделя.

ШКОЛЬНАЯ МЕДСЕСТРА: «Ты самое настоящее чудо! Ты наше чудо!»

АЗА РЭЙ БОЙЛ: (делает вид, что ее сейчас стошнит)

Раз уж я все еще жива, я подумываю о том, чтобы устроить вечеринку. Шестнадцать лет – особая дата; вокруг нее всегда много шумихи. В шестнадцать все вдруг меняется, и ты оказываешься на своем месте в этом мире: на тебе розовое платье, ты целуешься с симпатичным парнем или исполняешь эффектный танцевальный номер.