Магнолия Зибольда - стр. 30
– Я не потерплю, если кто-то будет совать свой нос в документы или мешать работать, – старшая сестра говорила это, глядя младшей в лицо, но в первую очередь это относилось к посторонним. – Понятно?
Как все младшие сестры, получившие больше родительской любви, Аня была беспечнее и не воспринимала плохое настроение и скрытые угрозы сестры всерьез.
– Посмотрим, что скажет Жека, – упрямо сказала она, явно рассчитывая на поддержку брата.
Сестры удалились в сторону конторы, и у Марты с Зоей наконец появилась возможность основательно пошарить вокруг колодца без посторонних глаз. Длинная трава была так сильно примята, будто здесь пасся табун лошадей. Очень кстати кто-то из работников оставил грабли, которыми и воспользовалась Зоя, буквально прочесывая густую траву в поисках улик. Пластиковый контейнер для находок быстро заполнялся, нашлась даже затоптанная визитка, которую Паша оставил Ольге Владимировне четыре дня назад.
– Грустно это, – проговорила Марта, опуская карточку в контейнер, имея в виду хрупкость человеческого бытия.
– Посмотрите, я нашла пуговицу, – Зоя держала на ладони обычную белую пуговицу с четырьмя дырочками. Ее будто вырвали из ткани – в дырочках остались нитки, которыми она была пришита.
– Я, пожалуй, пойду поговорю с работниками, – Марта бросила пуговицу в контейнер, – а то детки могут разругаться между собой и вышвырнут нас вон. Паша, не писал, когда он вернется?
– Нет. Я думаю, любое общение с полицией занимает много времени.
Они разделились: Марта отправилась вдоль рядов кустарника в сторону теплиц, видневшихся вдалеке, а Зоя осталась возле колодца, продолжать поиски улик. Солнце нещадно палило на открытом пространстве, и Марта пожалела, что оставила свою соломенную шляпку в Пашиной машине. Но с востока приближалась темная полоса грозового фронта, которая сулила пролиться дождем. В гуще кустарника мелькнула щуплая фигура работника, то ли уже знакомого ей Уктама, то ли кого-то похожего на него.
– Э-эй, – крикнула Марта. Но фигура растворилась в зелени листвы.
По мере приближения к рядам теплиц, уходящих вдаль, слева показались две бытовки, стоявшие под прямым углом друг к другу. Между ними на веревках сушилось стираное белье. Марта сменила направление и двинулась прямиком туда, разумно полагая, что там наверняка есть кто-нибудь живой. Под сенью сохнущего белья на подстилке из ковровой дорожки сидел черноглазый карапуз в окружении разбросанных игрушек. Чтобы не напугать малыша, Марта улыбнулась ему и сказала ласково: «Привет!», а он безо всякого страха смотрел на нее мудрыми глазами, хранящими сотни перерождений души, словно был готов ко всему.