Магистраль - стр. 19
«Жаль», – подумал Шорохов.
Иван Иванович не то чтобы не нравился Олегу, однако он нравился бы гораздо больше, если б не навязывался со своим приятельством. Послать его в открытую Шорохов стеснялся, а намеков, прозрачность которых уже граничила с хамством, Иван упорно не понимал. Олег чувствовал ответственность за таких людей. Кроме того, оттолкнуть Иванова совсем уж явно ему мешало что-то врожденное, возможно, пресловутая внутренняя культура.
Иван Иванович прицепился к нему на второй день – первый для каких-либо связей был слишком сумбурным. Со второго дня их пребывания на базе началась ежеминутная опека, кого над кем – Олегу было не ясно. Куда бы он ни подался, возле него обязательно оказывался и Иванов. Их койки стояли рядом. В столовой они сидели напротив, так что без общения не обходился ни завтрак, ни обед, ни ужин. Иван не заискивал, не затевал докучливых разговоров, но в то же время демонстрировал, что они вместе, что они заодно.
Не проявляя никакой инициативы, Олег узнал всю его биографию и непостижимым образом выболтал свою. Они были похожи скучной плавностью судеб и не представляли друг для друга ни малейшего интереса. Шорохова угораздило перекинуться парой приветливых фраз с каким-то пришибленным букварем, и теперь он за это расплачивался. Люди видели, что Олег уже как бы «при товарище», и заводили собственные контакты. Сблизиться с чудаковатым Иваном Ивановичем никто особенно не стремился, и тем плотнее тот жался к Шорохову.
С инструкторами Иванов был осторожен, дурных поступков не совершал, и Олег опасался, что не избавится от его муторного общества до конца обучения, – если только сам не вылетит раньше. Поэтому, обнаружив, что Иван всё еще парализован, Шорохов мысленно себя поздравил и покинул класс. Иван Иванович, лыбясь, как накурившийся школьник, остался сидеть за партой.
Дойдя до конца коридора, Олег послонялся по холлу, послушал пустые разговоры и достал из холодильника банку фанты. Разум требовал поучаствовать в обсуждении отсутствующих дам и таким образом присоединиться к здоровому коллективу, душа этому противилась, а легкие гнали на улицу, за долгожданным глотком дыма.
Получив в бесплатном автомате пачку «Кента», Шорохов вышел на крыльцо. На деревянных лавочках, жмурясь от солнца, млело человек семь, но охота с кем-то общаться у Олега вдруг пропала. Он открыл фанту и устроился с самого края, а чтобы не выглядеть одиноким, вытащил из кармана маленькую фотографию с примятыми уголками.
Люда, Марта, Алёна, – как он ее только не называл. Лицо на фото не возражало, ему было всё равно – лицу, скачанному из интернета и распечатанному в цифровой студии за девять рублей пятьдесят копеек.