Мафия. Замуж за главаря - стр. 27
– От его раскаяния у меня новая кожа на голове не вырастет, – не скрывая своих чувств. – Мне чужд ваш мир, я в нем задыхаюсь. Отпустите меня! – выдаю на эмоциях, раз пошел такой «душевный» разговор.
– Синеглазка, ты забыла, что мне нужна твоя помощь? – усмехается Герман, вновь напоминает, что он бандит.
– С вашими деньгами вы можете нанять любого медика. Зачем вы удерживаете меня? – возмущенно, потому что не верю ни одному его слову. Герман выдерживает паузу, а потом заявляет:
– Тебе не приходило на ум, что я хочу тебя? Неужели не почувствовала? – губы кривятся в оскале.
По спине пополз холодок. Этой темы не хотелось касаться.
– Агата, в моем мире мы привыкли брать не спрашивая, а я веду себя с тобой, чуть ли ни как юнец, который уговаривает на переспать понравившуюся девушку, – добавляет он.
– Я не буду с вами спать, – скрывая страх в голосе. – Это против моих принципов.
Сейчас я понимала, что он может доказать мне обратное, поэтому старалась выглядеть смирной овцой.
– Синеглазка, а у меня другие принципы. Получается, у нас конфликт интересов? Как думаешь, кому придется уступить?..
«Вам!» – так и вертится на языке, но вопрос такой, что лучше не дерзить, а то кинется доказывать, что он тут главный и все должны ему подчиняться.
– Мне не нравится наш разговор. Я сделаю вам уколы и пойду, лягу спать. Моему организму требуется отдых.
– Синеглазка, ты вновь пытаешься поставить меня на место, – приближается ко мне. – Я легко могу сделать так, что ты будешь мне подчиняться. В том числе и в постели, – в его голосе слышится угроза.
– Я возненавижу вас, – честно отвечаю, глядя ему в глаза. Герман ведь не знает, что в данный момент это чувство уже живет во мне и с каждым часом растет. – Быть бандитом намного проще, чем быть честным, добрым, благородным. Но даже у бандитов должны быть какие-то законы, которые отличают их от животных. Я не говорю об отморозках. Если вы относите себя к отморозкам, то я больше не буду пытаться до вас достучаться. Делайте, что считаете нужным, – страх куда-то ушел.
Сложно чувствовать себя загнанной в угол. В какой-то момент, ты перестаешь быть жертвой и бросаешься на обидчика.
– Иди, ложись спать. В задницу я и сам уколы поставлю, – развернулся и стал уходить.
– А комнату мне выделят? – крикнула ему вслед. Или так и буду ночевать в кабинете с вашими гор… громилами? – быстро себя исправила. – Знаете, ни одному человеку не понравится, если на него во сне кто-то будет смотреть, – Герман развернулся, по выражению лица сложно что-то понять.
– Ляжешь в моей спальне, – буркнул он. Я хотела возразить, а Герман развернулся и пошел.