Мафия - стр. 47
Моя родительница была уже на ногах: встала по обычаю ни свет ни заря.
Ее гости – моя жена Галина, дочь Ксения (они тут две недели) и я, прилетевший вчера, чтобы побыть с родными пару дней – субботу и воскресенье. Засиделись за полночь. Но и четырех часов хватило, чтобы усталость многих месяцев отпустила. В жарком, душном Южноморске о таком облегчающем сне можно только мечтать…
Я распахнул окно, высунулся наружу. И дух захватило от красоты.
Синьозеро расположилось на возвышенности, и многие его улочки словно стекали к озеру с таким же названием. Окрестили его так не зря: вода в нем голубая-голубая.
Сейчас над озером стлался туман, что развеется под лучами солнца. Оно еще пока пряталось за дальним лесом. Слегка розовела лишь ободранная маковка церквушки, поставленной синьозерскими прадедами на самом высоком месте.
– Таки разбудил! – огорчилась матушка, увидев меня, и в сердцах замахнулась на пса, виновато нырнувшего в свою будку.
– И правильно сделал, – сказал я.
– Небось не выспался, – переживала за меня родительница. – Вчера вона как поздно легли…
– А не ты ли меня всю жизнь учила, – напомнил я, – кто рано встает…
– Тому Бог дает, – закончила она с улыбкой. – И то правда, сынок. Только накинь что-нибудь. Утренники теперь зябкие, простынешь в одной майке.
И направилась к хлеву, где нетерпеливо пофыркивала Зорька, ее любимица и кормилица – пятнистая буренка.
Я поразился матушкиной походке: ей далеко за семьдесят, а как легок и быстр шаг. Не чета нашему поколению – к пятидесяти уже доходяги.
На меня напал зуд деятельности.
– Подъем! – громко крикнул я своим женщинам, безмятежно спавшим в теплых постелях.
Галина проснулась тут же. Сладко потянулась, одарив меня улыбкой, с которой так приятно было начинать день. А вот Ксения вставать не желала. Странная у нее была привычка – спать с головой под одеялом. Я легонько потянул за него, приоткрыв розовое со сна лицо дочери.
– Что, соня, тебя не касается? – пожурил я.
Она открыла один глаз и капризно протянула:
– Ну, папа-а-а… Дай еще немного поспать.
– Не дам! – делано грозно сказал я.
– У меня каникулы, – снова натянула на себя одеяло Ксения.
Мне стало жаль ее. Но вступила Галина:
– Как только приехал отец, сразу в капризы ударилась! Знаешь, что любит и потакает тебе!.. Вишь, каникулы у нее! А бабуля? Шестьдесят лет не только каникул – выходных не знала в жизни!.. А ну, марш умываться!
Суровый тон матери подействовал. Ксюша поднялась.
Каждому нашлось дело. Дом ожил.
Я сходил за водой к колодцу, а Галина заправской дояркой пристроилась к Зорьке, важно жующей пахучее луговое сено. Звонкие струи молока ударили в дно ведра. Как только будет выпростано тугое вымя буренки, Ксюша отгонит ее в стадо.