Маэстро - стр. 22
Класс всё ещё недовольно шептался, а Марик с нетерпением поглядывал на учительницу. Сколько можно возиться с проигрывателем? Там же всё очень просто: щёлкнул тумблером, поставил пластинку, опустил иглу. Сейчас опомниться не успеешь, и уже звонок. А следующий урок, между прочим, арифметика. Вот почему интересные уроки пролетают так быстро, а нудные и нелюбимые тянутся так медленно?
– Произведение короткое, всего пять минут. Первый раз просто слушаем, потом начинайте писать, а я поставлю его второй раз. Приготовились… Да, Агдавлетов?
– Вы не сказали, кто автор произведения, и как оно называется.
– Да, не сказала, – в тоне Сычихи Марик легко различил недовольство, хотя лицо её оставалось непроницаемым. – Потому что вы должны описывать свои мысли и чувства от звучащей музыки. А если я назову вам произведение, вы будете отталкиваться от названия.
– То есть мы должны придумать то, чего нет? – уточнил Марик.
– Агдавлетов, ты отбираешь время у своих товарищей! – не выдержала Сычиха. – Если ты настоящий музыкант, ты почувствуешь, что хотел сказать композитор, через его музыку! Причём здесь название? Всё, прекратили разговоры, слушаем!
Марик сел на место, несколько растерянный. Он же задал вполне логичный, как ему казалось, вопрос. Почему взрослые так часто сердятся на пустом месте? Неужели нельзя просто ответить? Но пластинка уже заиграла, и при первых же звуках скрипки Марик облегчённо вздохнул. Он прекрасно знал это произведение – «Петя и Волк» Сергея Прокофьева. Детская симфоническая сказка. У него дома лежала такая пластинка, мама купила её миллион лет назад, когда Марик был совсем маленький. Что тут представлять и фантазировать? Всё же ясно как день! Петя – это скрипка, птичка – флейта, утка – гобой, и так далее. Пионер гуляет по зелёной лужайке, волк пытается съесть птичку, а охотники хотят убить волка. Скучно до зубовного скрежета.
Марик вытащил ручку-самописку из пенала и принялся выводить слова. Писал он значительно хуже, чем разбирался в музыке, рука не поспевала за мыслью. Хотя учительница по чистописанию его хвалила и говорила, что у Марика очень хорошо развиты пальцы. Что же тут удивительного? Пианино. Если ты хочешь играть что-то действительно красивое, а не детские песенки про всяких журавликов и соловушек, то придётся тренировать руки. Марик в пять лет забастовал против песенок, которые разучивал с приходящей в дом учительницей музыки. Потом, когда они перешли на этюды и пьесы, пожалел – половина «взрослых» аккордов ему никак не давалась. Но упорно сидел за инструментом, пока пальцы не растянулись в достаточной степени.