Маэстро - стр. 10

А утром пришёл е-майл от редактора. Длинное и бестолковое письмо, в котором подробно объяснялось, почему её новый роман не возьмут в печать. Что-то про падение тиражей, рост цен на бумагу, угасание интереса к любовным историям в целом и неубедительность её героев в частности. Неубедительность. С чего бы им быть убедительными, придуманным людям и их придуманным страстям? Кому нужно читать эти сказочки, когда жизнь бывает куда более захватывающей, чем любой роман? Жаль, что про жизнь рассказать нельзя.

И вдруг подумалось, а почему нельзя? Нельзя, если заявить, что всё написанное – истина в последней инстанции. Нельзя замахнуться на официальную биографию великого артиста. Официальную расскажет жена, по телевизору. Нельзя писать правду под видом правды. А под видом очередной сказки – сколько угодно. А может, это и будет её новая книга? С самыми убедительными героями.

В тазу варилось варенье из айвы. Крупно нарезанные желтые, твёрдые и вязкие дольки (Марик, разумеется, успел попробовать) уже начинали краснеть. Белая пенка пузырилась по краям таза, и очень хотелось подцепить её пальцем. И облизать, конечно же. Но мама пристально следила и за вареньем, и за Мариком, ошивавшимся поблизости.

А Марик откровенно скучал. Он уже миллион раз обошёл двор, шлёпая босыми ногами по плотно утоптанной земле. У деда во дворе идеальный порядок, можно смело ходить босиком. У него не то, что стёклышко нигде не заваляется, у него лишняя травинка не вырастет в неположенном месте. Хотя огорода у них нет, только сад. Бабушка всё причитает, что это неразумно. У всех огороды: помидоры, огурцы, капуста, лук. У Семипаловых даже арбузы растут. А у них только яблони, несколько груш и айва.

– Всё подспорье было бы, – говорила бабушка. – Огород-то всегда прокормит. Капусту засолил, зимой как хорошо!

– Не позорь меня, женщина! – кипятился дед. – У меня прекрасный паёк, уж мы-то не голодаем.

Дедушка Азад большой начальник. Что-то там по партийной линии, Марик пока не очень разбирается. Но знает, что каждое утро, ровно в семь пятнадцать дедушка надевает чистую рубашку и уходит на службу. Рубашек у деда две, поэтому бабушка стирает каждый день, и каждый день гладит большим чугунным утюгом, куда засыпают красные угольки. А мама смотрит и вздыхает. И молчит.

– Ну что ты шатаешься без дела? – не выдержала мама.

Она стояла посреди двора с деревянной ложкой как солдат с ружьём наперевес. Перед ней табуретка. На табуретке керогаз. На керогазе таз с вареньем. В доме готовить невозможно, слишком жарко. Во дворе тоже жарко, но хоть ветерок.