Мадемуазель Лидочка, простите мой французский! - стр. 69

— Я прекрасно знаю, что такое персональный помощник. У моего отца имеется. Так вот, у неё нет времени ни на прокалывание колёс, ни на безвозмездную помощь братьям школьных подруг.

— У меня босс в больнице. Так совпало. Или небеса подсуетились, чтобы я перед Хрусловым в долгу не осталась. Не люблю быть никому должной.

— Ты мне ничего не должна. Уяснила себе? И врать не должна. Терпеть враньё не могу.

— Но сами врете в экстренных случаях. Про кошку в холодильнике зачёт.

Давыдов хохотнул.

— Кошка — это правда моего детства. Больше так и не рискнул животное завести.

Рассмеялся и взял наконец пиццу.

— Зря. У меня всю жизнь собаки были. Теперь у родителей целых две, а у меня кошка, одна. Но как говорит сын моего босса, это только начало, у него их пятнадцать. Это те, которых он в дом пускает. Садовых не считает, только кормит. Всю округу, наверное. За Ален Делоном, конечно, не угнаться, но до Фриды Кало, поди, дотягивает. В Мехико-Сити в ее доме-музее, кстати, живут потомки оригинальных кошечек… Что вы так на меня смотрите?

— Вспоминаю, когда мы обратно на вы перешли?

— Ну… Это мое самоличное решение.

— Почему?

— Потому что спектакль закончен. Я действительно хочу поехать домой. Так и вы выспитесь, и я… У меня кошка одна. Ну, с посторонним человеком. Ну и подруга как бы меня ждет. Я думала, что мне нужно будет просто отвезти вас домой.

— Я же сказал, что не отпускаю тебя. Как я потом Хруслову в глаза посмотрю, если не дай бог с тобой что-то случится… По моей вине. Ты же собиралась у меня ночевать. Что вдруг изменилось? Подруге не сказала, что ли?

— Нет, не сказала. Боюсь, она спит… Уже. Кошке я сухого корма насыпала, не умрет. Но… Я лучше домой.

— Я же сказал «нет». Ты своему боссу так же перечишь? Как он тебя терпит тогда?

— Он меня любит. Терпеть меня невозможно.

Давыдов хмыкнул.

— Понятно.

— Ничего вам не понятно. И не надо, пожалуйста, этих «угу». Как может человек, заморозивший кошку, что-то знать про любовь…

— Боже, зачем я это сказал? Давай ты тоже какую-то страшную тайну мне расскажешь, и мы будем квиты. Ты не будешь припоминать мне кошку, а я тебе… Ну, что я не буду тебе припоминать?

— Самое страшное в моей жизни — это фотография, которую вы послали своему брату.

— Это не может быть самым страшным. Фотка классная. И предыстория ничего так… Переслать? У меня же телефон твой есть. Ты же мне названивала…

— Ну, если бы вы ответили на мой звонок, ничего бы не произошло…

— И была бы скучная пятница с Ленкой, — Давыдов как бы закончил мою фразу похоронным тоном. — Нет, вечер с Лидкой мне определенно больше нравится. Про четвертое измерение я не просто так сказал. Ты играла на уровне.