Мадемуазель Лидочка, простите мой французский! - стр. 22
Пауза.
— Лида, ты правильно тогда по телефону сказала. Третьего раза он мне не простит.
Голос-то какой заискивающий. Козел ушастый!
— А вот нехрен синхронизировать свои хотелки с хотелками босса! — говорила я против воли слишком громко.
Разнервничалась. Понимала, что не смогу отказать, но знакомиться с самим Давыдовым жутко не хотелось. Возможно, меня спасли совсем не кулаки и не коленки, а звонок босса: где ты снова шляешься, сволочь ушастая?!
Нет, Давыдов спросил тихо: куда ты снова уехал? Я же сказал тебе ждать!
Ну правильно — чего ему с бабой до утра возиться? Слил и домой…
И сволочь ушастая ответила, что через пятнадцать минут будет на месте. На сей раз он помогал знакомой запаску ставить. Вот как это теперь называется! Не трусы с меня снять пытался, а колесо проколотое менял…
— Лида, пожалуйста. Тебе это ничего не стоит, а мне будет стоить очень дорого, — ныла эта ушастая сволочь в телефон.
— За все, что мы в жизни берем, мы платим. «На дне» Горького перечитай, или прочитай. Ты, кажется, с курсом школьной литературы вообще не знаком. Там еще и «Преступление и наказание» было…
— Война и мир, блин! — выплюнул Хруслов мне в ухо. — Давай потом повоюем. Сейчас помоги.
— Да с какой стати?!
— Потому что ты добрая. Так Анька считает.
— Ой, да неужели! Я от твоей сестры о себе много добрых слов из-за тебя услышала.
— Мне извиниться?
Это вопрос, что ли? Тупой, еще тупее?
— Да? — выдал Хруслов грубо. — Я извиняюсь. И даже заплачу. За этот вечер. Завтра Давыдов кого-нибудь найдёт. Или сам за руль сядет. Сейчас ему звонить нельзя. У него на Казанской серьёзная встреча. Он там точно пьет, а пьяный он за руль ни-ни…
— Мне только твоего пьяного миллионера не хватало для личного счастья. Ты чего мне-то звонишь? Друзей мужеского полу нетути? Совсем нетути? Одни бабы?
— Терентьева, хватит издеваться! Ты реально тупая? Я не могу в его тачку никого посадить…
— Знаю, как не можешь…
— Ты была первой. Могла бы быть… С тебя что, убудет стать в его глазах на один вечер моей девушкой? На мою девушку Давыдов не наедет. Ну и покажешь ему заодно свои европейские права, чтобы он ключи не отобрал. Типа, эти-то точно не купленные. Лида, не молчи. Пожалуйста.
— Лидия Дмитриевна я для вас теперь и никак иначе, колченогий сударь. Ты где сидишь? Или лежишь?
— В «Теремке». Не проси взять тебе блинов. Меня тут с трудом приятель держит. Он отвезёт мою ногу в травму. Ну?
— Десять минут…
— Не торопись, — перебил безногий. — Давыдов через полчаса выйдет, не раньше… Фёдор Александрович его зовут. Не забудешь?
— Мне десять минут надо, чтобы переодеться и боевую раскраску снять. Потом ещё минут пятнадцать чапать до тебя. Забыла сказать, мы платья Леркины снимаем. Так вот, с меня последнее еще не сняли.