Мадемуазель Лидочка, простите мой французский! - стр. 21
— Во всем цивилизованном мире это называется попыткой изнасилования, — выдала я хмуро. — У нас же, понятное дело, понятия бытового изнасилования вообще не существует. Я же сама к нему в машину села. Еще и в юбке. Пусть радуется, что я ничего не рассказала Николаю Петровичу.
Лера обернулась, прижимая к груди скрещенные руки.
— А я грешным делом подумала, что ты ему рассказала. Вот он в больницу с сердечным приступом и загремел. А ты покрываешь — профилактика, профилактика. Извини… — встретилась она наконец с моим ледяным взглядом. — И все равно. Он же Анюте брат…
— Но не сват! — перебила я холодно. — И я бы ничего ей не сказала, если бы она не спросила, почему я не хочу с ним встречаться.
— Так соврала бы! — возмутилась Лера в голос. — Сказала бы, что не твой типаж…
— Значит, я все же виновата? Лера, блин… Я разве просила вас устраивать мою личную жизнь?
— Мы же хотели, как лучше… Сидишь безвылазно с семидесятилетним стариком! Может, тебе самой позвонить и извиниться? Ну в чем Анютка-то виновата?
— Не буду. Я с ней не ругалась. Ругалась я с Виталиком. Родная кровь не водица, понимаю. Легче со мной не водиться… Это ее выбор. Семнадцать лет дружбы коту под хвост! Извини, Лала!
Я протянула руку, и Мадемуазель Ля-Пети-Ша позволила себя погладить.
— Ты тут не при чем… Просто так говорят… У тебя хвост замечательный. И ты вообще кошка… Не кот с яйцами!
— Лида… — Лера присела на край заваленного платьями кресла. — Ты должна извиниться…
— Еще скажи, перед Хрусловым!
Я оперлась на рояль и поднялась. Ноги продолжали гудеть, но карамельный привкус помады на губах раздражал еще сильнее. Нужно смыть его французским вином. Незамедлительно. Лера тоже ужасно устала. И не только сегодня из-за съемки, а с момента увольнения. А впереди еще поиск заказчиков. Самое сложное. Чем смогу, помогу. Мы же подруги.
— Перед ним не надо, а перед Анютой можно. Ты же умнее.
— Я — дура. Она так сказала, и я спорить не собираюсь. Со стороны виднее. Давай лучше пить!
— Отмечать, — поправила меня Лера.
И отметили бы, если бы не звонок Хруслова.
— Я ногу сломал.
— Пожалеть тебя, что ли? — присела я на широкий подоконник, чувствуя, что сердце стучит в висках.
— Подменить на работе. Давыдова домой отвезти надо.
— В плане?
— В прямом! Тебе подробности нужны? Я поссать пошёл, а они полы в туалетах намыли… Я встать на ногу не могу. Правую. Искры из глаз. Ты не дома случайно?
— Дома. И что? С какой стати мне тебе помогать? После всего…
— После чего всего? У меня с памятью все нормально. Если б трахнул бабу, не забыл бы так быстро…