Лжедмитрий. Царская плаха - стр. 44
– Так ведь теперь нельзя держать свои отряды.
– Это вам здесь. А мы должны выставлять войско для обороны города и пополнения государевой рати. Пробыли у меня московские гости недолго. Говорили с прислугой, допрашивали моих ближних людей. Ничего не нашли. Так ни с чем и вернулись на Москву. Шуйский прилюдно извинения мне принес. Дело закрыли.
– Это потому, что влияние у тебя большое не только в Новгороде, но и на Москве. Кого другого мигом подвесили бы на дыбу. Тебя Годунов тронуть не посмел, а это что означает?
– И что же?
– То, что злобу он к тебе затаил. Теперь в Новгороде за тобой его людишки присматривать будут.
– Его людишек мои в оборот возьмут. Но если Годунов заполучит трон и царскую власть, а к этому все и идет, то придется мне несладко.
– Это уж точно. И что делать будешь?
– Рано гадать, Иван Дмитриевич. На престоле царь Федор, еще в силе Романовы, чьи притязания на престол законны.
– Жди расправы и над Романовыми.
– Думаешь, Борис и на то решится?
– Он решится на все, дабы заполучить шапку Мономаха.
Дверь горницы приоткрыл слуга:
– Прошу прощения. К князю Губанову его человек по прозванию Холодов просится. Говорит, что дело очень срочное.
– Пусть войдет. – Харламов повернулся к Губанову. – Один с ним поговоришь? Я выйду.
– От тебя, Иван Дмитриевич, у меня секретов нет, да и ничего такого тайного у Андрюшки быть не может.
В горницу вошел молодой человек, перекрестился на образа.
Харламов указал на длинную лавку вдоль всей стены.
– Садись. Запыхался-то как. Бежал, что ли?
– Было такое дело.
– Отдышись и говори с князем.
– До сих пор не могу прийти в себя. Шел я от Земляного города к реке, едва не столкнулся с какой-то бабой, отшатнулся от нее и увидел, что с ней… царевич Дмитрий!
– Что? – в изумлении воскликнул князь Губанов.
– Юноша, мальчишка еще, как две капли воды похожий на покойного царевича. Уж я-то хорошо знал его. Я остолбенел и промямлил, мол, царевич? Баба шарахнулась от меня, видать, приняла за вора или разбойника, а юноша тот вперед вышел, защищать ее. Вылитый Дмитрий. Тот же овал лица, все черты, стать, рост, а главное, глаза. Баба пришла в себя. Дескать, какой царевич? Отрепьевы мы из Галича, батька наш Богдан помер тут. Я отошел в сторону, а потом за ними. Они к Земляному городу. Стрельцы пропустили их. От них я про Богдана и узнал, дал по алтыну. Был такой сотник Отрепьев Богдан. Это тот, которого в драке в кабаке немецкой слободы зарезал литвин. Тому уже недели две.
Губанов взглянул на Харламова. Тот молча кивнул.
Губанов повернулся к Холодову.
– Значит, говоришь, сын этого Отрепьева убиенного весьма похож на покойного Дмитрия?