Лжедмитрий. Царская плаха - стр. 41
– Я пару пирогов с собой взял. Этого хватит.
– Значит, глядеть за тобой надо, чтобы не напился?
– Как пойдет, Богдан. Но лучше уведи, даже если сопротивляться буду.
– Ну тогда не серчай, если малость покалечу.
– Ты не сильно. А то перестараешься. Сам-то тоже по пьяному делу не особо спокойный!
Питейное заведение представляло собой одно большое помещение с проходом посредине до стойки, за которой на высоком табурете восседал кабатчик Николас Обертен и поглаживал пышные усы. Этот уроженец Голландии обосновался на Москве лет пять назад и тут же открыл питейное заведение. Он знал, насколько люди на Руси охочи до спиртного. Ему помогала супруга, худая, угловатая, но работящая Хелен.
День был выходной, народу много. Люди сидели на лавках за длинными столами, больше иностранцев, но хватало и местных.
Стрельцы выбрали себе место у самой стойки, рядом со столом, за которым о чем-то спорили литовцы. Их язык был знаком Отрепьеву, но они разговаривали так быстро, что он не мог понять, о чем шел разговор.
Он повернулся к стойке.
– Никола, а дай-ка нам две кружки пенника. – Обертен подозвал жену, она выставила перед стрельцами, пришедшими сюда в обычной одежде, кружки с хлебным вином.
Жукан достал пироги, протянул один Отрепьеву.
– Держи, сотник. С капустой. Люблю их, а ты?
– По мне лучше с яйцом и луком, но и с капустой ничего.
Стрельцы выпили по паре глотков.
Жукан взялся за пирог. Тут один из соседних литовцев вдруг схватил своего земляка за грудки и толкнул к проходу. Тот зацепился за торец лавки и загремел прямо на стол стрельцов, опрокидывая их посуду.
– Ах ты, черт нерусский, – закричал Жукан, облитый пенником. – Куда прешься? – Он столкнул литвина со стола и заявил второму: – Вы чего творите? Не дома! Там себе такое не позволяете, а у нас можно?
– Ты пьешь, мужик? Вот и пей! Не в свое дело нос свой сопливый не суй! – прорычал тот.
Тут уж возмутился Богдан:
– Ты кому это говоришь, собака?
– Тебе, русская свинья!
Отрепьев стерпеть этого не мог, почти без размаха ударил кулаком в физиономию литовца. Тот перелетел через соседний стол, ногами сбивая посуду.
Видя такое дело, Хелен тут же скрылась из зала, кабатчик же попытался остановить начинавшуюся свару. Но куда там.
Местные мужики словно ждали этой минуты. Они встали из-за столов и бросились на иноземцев, несмотря на то, что те продолжили сидеть тихо. Русским нужна была драка. В ней активно участвовали и стрельцы.
Никто не обратил внимания на того литовца, которого сбил с ног Богдан. А он оказался у него за спиной, схватил со стойки кабатчика нож и всадил его под лопатку Отрепьеву. Тот охнул, изогнулся и рухнул на пол.