Любовница Леонарда. Роман ужасов - стр. 48
Они и не подумали снять обувь, так, в заляпанных грязью башмаках, и прошествовали в гостиную по светлому паласу, благоухающему свежестью и чистотой.
По-барски рассевшись на диване, Борис скомандовал:
– Организуй, красотуля, какую-нибудь закусь и тащи сюда!
Девушка отправилась на кухню. Наскоро нарезала сала, домашней буженины и аккуратно разложила на тарелке. В эмалированную мисочку насыпала квашеной капусты, мелко накрошила лука и сверху полила подсолнечным маслом. Прихватив два граненных стакана и несколько кусочков хлеба, принесла закуску в гостиную.
– О, да тут жратвы на целую роту! – Сысоев вытащил из-за пояса бутылку водки и стал отвинчивать крышечку. – Только почему я не вижу третьего стакана?
– А я пить не буду, – пояснила Архелия, опускаясь в любимое отцово кресло, стоящее перед телевизором.
– Это как понимать, красотуля? – Борис взглянул на нее исподлобья. – Ты че, обидеть нас хочешь? Я в непонятках!
– Да никого я не хочу обидеть! – отмахнулась хозяйка. – Просто я водку не пью! Так что лакайте ее без меня.
– Что значит, не пью водку? – не унимался Сысоев. – К тебе люди пришли в гости, а ты выкобениваешься, строишь из себе какую-то цацу! И потом, что это за тон: «лакайте»? Мы че, культурного обхождения не заслуживаем? С нами можно, как с бичами, так, что ли?
– Не придирайся к словам! – сдерживая раздражение, проговорила девушка. – Вы, кажется, хотели выпить, ну, так пейте себе! А я не хочу!
Обиженно сопя, Борис налил себе и Бондарю. Не говоря ни слова и не чокаясь, выпил. Рукой полез в миску за капустой, захватил щепоть и отправил в золотозубый рот. Затем поискал глазами, чем можно вытереть жирные пальцы, и, не найдя ничего подходящего, потянулся к толстой книге, лежащей на краю журнального столика и вырвал страницу. Отерев пальцы, скомкал ее и небрежно бросил себе под ноги. Архелия промолчала, хотя ее так и подмывало указать нахалу на дверь.
– Так че, может, все-таки уважишь гостей? – опять начал он. – Пять капель тебе не повредит, а нам будет приятно!
– Пейте сами! – с досадой бросила девушка. – И побыстрее, пожалуйста! У меня полно дел.
– Оба-на! – с нарочитым изумлением развел руками Сысоев. – Она уже выгоняет нас! Слышь, Серый, нас, кажется, хотят выставить вон!
Бондарь, не обращая внимания на слова приятеля, самозабвенно уплетал буженину.
– Я не прогоняю! – вздохнула Архелия. – Я всего лишь сказала, что мне некогда засиживаться. Корову доить нужно…
– Так, выходит, скотина для тебя значит больше, чем два живых человека? – Борис разлил остатки водки по стаканам и с презрительной ухмылкой прибавил: – Плохо же тебя папаня воспитал! За то, видать, Бог его и наказал!