Любовница Леонарда. Роман ужасов - стр. 50
Немного успокоившись, Архелия поплелась в ванную, приняла душ и отправилась к себе в спальню. Там, на маленьком трюмо, хранилась вся ее косметика и парфюмерия. Обильно оросила свои плечи и шею туалетной водой, подаренной отцом на Восьмое марта. И только теперь, наконец, избавилась от не дававшего дышать на полную грудь тошнотворного запаха прокуренных Борисовых рук, испоганивших ее тело, и почти полностью пришла в себя.
Оделась. Немного посидела на диване, затем, превозмогая слабость во всем теле, вышла во двор. Нужно было покормить и подоить Березку, а еще закрыть сарай с уже усевшейся на насест птицей.
– Лия!
Архелия резко повернулась на негромкий оклик, прозвучавший где-то за забором, и в мутном свете уличного фонаря увидела Бондаря. Он стоял у калитки, ссутулившись под холодным ветром, и нервно сосал сигарету.
– Лия, ты в порядке?
Она поставила пустое ведро на бетонную дорожку и подошла к забору.
– Как ты посмел сюда явиться?
– Я же не виноват! – начал оправдываться парень, чуть не плача. – Это Борис, он беспредельщик, конченый садюга! Тюрьма его таким сделала…
Девушка приблизилась к самой калитке, с ненавистью взглянула на Бондаря и презрительно выплюнула ему в лицо:
– Убирайся, мерзавец!
– Лия, послушай! – его колотил озноб. – Я же ничего не сделал!
– Да, не сделал! Ты, ничтожество, просто стоял в сторонке и спокойно наблюдал, как твой дружок… эта грязная скотина… – она не удержалась и заплакала.
– Ну, что я мог сделать, скажи, что? – заскулил Серега. – Я пытался, но, ты же видела, он ударил меня…
– Иди отсюда! – зло выкрикнула Архелия. – Я сейчас же позвоню участковому, пусть вас посадят! Удивляюсь, почему я еще этого не сделала!
Парень швырнул окурок на землю и, низко опустив голову, тихо проговорил:
– Сысоеву к нарам не привыкать, ты же знаешь… А о тебе в Талашковке начнут судачить. Оно тебе надо?
– Так что, оставлять этого гада без наказания? – слезы застилали девушке глаза. – Пусть продолжает насиловать и унижать?!
– Не знаю! – тяжело вздохнул Бондарь. – Поступай, как хочешь…
Он бросил виноватый взгляд на девушку и, развернувшись, пошел прочь.
А она застыла в раздумье: как же поступить? Ведь действительно, стоит случившееся предать огласке, и все село только тем и будет заниматься, что перемывать ей косточки. Можно ли после этого надеяться на уважение людей, иметь какой-то вес в Талашковке, пользоваться авторитетом у работников фермерского хозяйства?
Подоив корову, Архелия отправилась к Евдошке за советом.
Рассказала ей все, как было, не упустила ни одной детали.
Слушая, старушка все время скорбно качала головой и охала.