Любовница капитана - стр. 5
–– Как видно, среди депутатов от третьего сословия нет отцов?
Упреки, впрочем, могли лишь на мгновение пристыдить, но не остановить этих людей. Зал, в котором они заседали, был закрыт на замок герцогом де Дрио-Брезе по причине королевского траура: в эти дни не полагалось проводить каких-либо заседаний. Однако по новым, неизвестно кем установленным правилам было решено игнорировать любой королевский траур. Депутаты во главе с графом де Мирабо не только не послушались, но в тот же день самовольно захватили другой зал – для игры в мяч, в котором провозгласили себя Национальным собранием, потом переименовали себя в Учредительное и объявили своей задачей выработку конституции.
Когда во Франции проводились выборы в Генеральные штаты, никакой конституции в повестке дня не значилось, и об Учредительном собрании речь не шла. Король, подавленный личным горем, реагировал на явный захват его власти вяло, порой даже пытался искать забвения в охоте. Главный церемониймейстер герцог де Дрио-Брезе явился в зал для игры в мяч, чтобы прекратить вседозволенность и заставить сторонников графа де Мирабо покинуть помещение, однако в ответ на его требования депутаты-узурпаторы обнажили шпаги. Их храбрость легко было понять – они чувствовали у себя за спиной мощную поддержку Пале Рояль, а герцог не чувствовал за собой даже поддержки короля.
–– Не хотят уходить? – спросил Людовик XVI апатично, узнав о случившемся. – Ну и черт с ними… пускай остаются!
Он хорошо читал по-английски, и его настольной книгой была «Жизнь Карла I Стюарта, короля Англии». Стюарт, столкнувшийся с проявлениями бунта в своей стране, был твердым правителем, ни в чем не уступал требованиям бунтовщиков и в результате был обезглавлен безбожником Кромвелем. Людовик XVI находил такую стратегию ошибочной и решил поступать в подобных случаях ровно наоборот: прислушиваться к народу, быть отзывчивым к новым веяниям… Но что означало прислушиваться к Пале Рояль?
Это место – вотчина герцога Орлеанского – ранее было средоточием праздности и увеселений, а теперь стало центром мятежа. Поскольку доступ полиции сюда был закрыт, здесь можно было сколько угодно призывать толпу к насилиям. Здесь собирались литераторы неудачники, художники, мелкие писцы, демагоги, зеваки, приезжие, обитатели меблированные комнат – словом, пройдохи всех мастей. Пале Рояль притягивал их, как магнит. Бедные, как церковные крысы, и амбициозные, как бесы, они чуяли в его адском бурлении приближение собственного возвышения. Бесполезные в старом мире, полные отвращения к каждодневному рутинному труду, они только от новых веяний могли ждать взлета, власти и обогащения, в то время как тысячи почтенных горожан, обремененных семьей и работой, с опаской поглядывали на этот жужжащий, беспорядочный рой трутней и спрашивали себя: кто и когда наведет там порядок?