Любовница №2358 - стр. 4

Толстяк склонился ко мне, прямо к уху:

— Ну? Хочешь полчаса?

Я покачала головой. Отчаянно, нервно. Лечь под эту скотину — просто не смогу. Он отстранился, развернул меня к себе, взял за руку и припечатал себе между ног, на жесткий вздутый бугор. Я тут же отдернула руку, но он усмехнулся:

— Давай, детка. Иначе и десяти минут не увидишь. Разверну — и больше никогда к папаше не придешь. Ну, приласкай, чего тебе стоит.

Я глупо смотрела на его безобразные штаны и замотала головой. Знаю, чего он хочет. Конечно, все видела в инфосети, и Дарка сто раз рассказывала, давясь от смеха. Будь здесь Дарка — она бы не растерялась. Но я не Дарка. Я никогда не видела живого мужчину без штанов, если не считать одной стыдной случайности, и совершенно не хотела начинать настоящее знакомство с этого похотливого урода.

— Пожалуйста, не надо.

Я с надеждой смотрела в его искрящиеся азартом глаза, но глупо было на что-то рассчитывать. Он потянулся к пряжке с эмблемой охранных войск, расстегнул пуговицу, нажал пусковой бегунок молнии. Я смотрела, как парализованная, и не могла отвести взгляд. Содрогалась от омерзения, но неумолимо смотрела. Толстяк запустил руку в штаны и вывалил толстый налившийся член с яркой блестящей головкой.

— Давай, детка, — он кивнул на пол перед собой. — Или пошла вон, шалава. Скажу, что предлагала себя, как взятку. Если очень постараться — сядешь, как и папаша-уголовник.

Я снова покачала головой:

— Не надо. Прошу.

Он изменился в лице, поправил штаны и потянулся к коммуникатору на запястье:

— Дик, зайди в восьмую — тут проблема.

Я смотрела на него, выпучив глаза. Кивала, как ненормальная, и шептала, чтобы он отменил вызов.

Толстяк посмотрел на меня, оскалился:

— Отбой, Дик. Улажено.

Только уже потом я задумалась: был ли Дик на самом деле?

Он вновь вывалил член:

— Давай, детка, постарайся.

Хотелось реветь, но слезы мне не помогут. Под его тяжелым взглядом я опустилась на колени, и отвратительный, обвитый венами ствол торчащий из черной мочалки, оказался перед моим лицом. Я подняла голову:

— Я не умею.

Толстяк смотрел сверху вниз, криво усмехнулся:

— Врешь.

Я покачала головой. Я не вру.

— Целка?

Я кивнула.

— Да что б тебя. Никогда не был первым. Хотя бы во рту.

От этих слов меня скрутило в приступе тошноты. Я представить не могла, что эту дрянь можно взять в рот.

— Учись. Ну, — он неожиданно погладил меня по макушке, как котенка, голос приторно смягчился, — давай, детка. Это не сложно. Важно лишь старание. Ты ведь не хочешь меня расстроить?

Я медлила. Отвернулась и, закаменев, смотрела на крашеную серым дверь, отчаянно надеясь, что она откроется. Что этому кошмару положат конец. Плевать на стыд, на все плевать. Не смогу. Не хочу.