Любовь после развода - стр. 37

— Может, подумаешь еще? Всякое бывает.

— Он меня ударил, мам, — слова слетают с языка, быстрее, чем успеваю подумать.

Не хотела же говорить. Не хотела!

Мама замолкает, а потом всхлипывает.

— Доченька. Приезжай к нам. Возвращайся. Мы со всем справимся. Все вместе.

— Я приеду на новогодние, мамуль. Не переживай за меня.

— Как не переживать? Ну как, Алина? Будут свои дети, ты меня поймешь. Давай Костик приедет? На пару дней.

— Не нужно. Я справлюсь. Не переживай, ладно. Все хорошо.

— Звони только. Не пропадай. Сейчас особенно не пропадай.

— Конечно.

Отключаюсь. Выдыхаю. Вот теперь становится легче. Стыдно, что заставила маму нервничать, но легче, потому что поделилась с родным человеком.

Правда, уже вечером я жалею о том, что рассказала ей, потому что звонит свекровь. Мама ей позвонила, обвиняла, видимо. Вера Кирилловна кроет меня матами, угрожает. А я, я включаю диктофон на ноутбуке и записываю все, что она говорит. Каждое слово. Каждую угрозу.

Когда утром следующего дня мне звонит адвокат Ершова, и уже заискивая, просит забрать заявление, отказываюсь, не забывая упомянуть про запись угроз свекрови.

11. Глава 11

Месяц спустя

— Бог тебя накажет, вот увидишь!

Оглядываюсь на кричащую мне в спину свекровь. Судебное заседание по делу о нашем разводе только-только закончилось. Мы наконец-то никто друг другу. Нажитое в браке имущество, которого, как я и предполагала, было не так много, разделили пополам.

Так, например, новенький «Лексус» Ершова теперь и мой на пятьдесят процентов…

Правда, когда эта самая часть нажитого перейдет мне, еще неизвестно.

Лёша очень затянул процесс. Первый раз отправил вместо себя адвоката, потому что якобы упал на стройке и получил сотрясение. Справка о его некой «недееспособности» была предоставлена суду, но я не очень-то в это верю.

Его личное появление в суде закончилось саботажем, из-за которого процесс снова перенесли. Все это происходило несмотря на то, что на него и так уже было написано заявление.

За то, что он меня…

За ЭТО ему назначили штраф. Просто штраф. Он все-таки подсуетился в тандеме с адвокатом, заплатил кому надо, а я просто побоялась поднимать общественный резонанс, потому что, как правило, на людях ты медленно из пострадавшей становишься той, которая «сама виновата».

Недели между заседаниями я боялась собственной тени. Ершов писал мне, звонил с левых номеров, оскорблял, угрожал, запугивал…

Я даже сменила квартиру. Съехала в небольшую студию, где вечные проблемы с горячей водой. Но лучше мыть голову по утрам водой из вскипяченного чайника, чем ждать, когда этот сумасшедший снова заявится в мой дом.