Любовь под наркозом - стр. 20
– А вы… смотреть не будете?
– В смысле?
– Ну, это, смотреть туда.
Кажется, мое сердце сейчас просто выпадет, и домой поскачет. Мне страшно. Еще ни один мужчина ТАМ не смотрел меня…
А вдруг там что-то не так? Мало ли.
Вижу, как от моих слов Кирилл Александрович поднимает одну бровь. Похоже, я что-то не то сказала, или что.
Я ожидаю, что сейчас он начнет смеяться надо мной, но что-то ему не весело. Мужчина смотрит сейчас на меня, как на…дурочку.
– А как, по-твоему, я должен снять катетер с тебя, не смотря туда, где он находиться?
Пожимаю плечами.
– Не знаю… Глаза закрыть.
– Так все, Ляля. Или я делаю, или терпишь до утра.
Сглатываю. Перспектива мучиться, и лежать до самого утра с этой трубкой между ног меня совсем не привлекает.
– Хорошо! Делайте вы. Пожалуйста. Я не вытерплю до утра.
Слышу шумное дыхание, после чего Кирилл Александрович подходит к раковине в углу палаты, и тщательно вымывает руки с мылом. После промакивает их бумажным полотенцем, достает из медицинского шкафчика стерильные перчатки, надевает их, и идет прямо ко мне.
Замираю. Что-то мне уже страшно.
– Одеяло убери.
Закусываю губу, но слушаюсь. Боль уже просто на грани.
Медленно тянусь к одеялу, и откидываю его, зажмуриваясь.
Боже, как мне стыдно! Кажется, даже дышать перестаю. Я же голая там. Совсем голая перед этим взрослым мужчиной.
Ну и что, что он врач! Он также и мужчина. Взрослый мужчина, от которого у меня почему-то сильно учащается дыхание.
Вздрагиваю, когда Кирилл Александрович подходит очень близко, и прикасается к моему бедру. Не больно. Буквально двумя пальцами в перчатках.
– Ножки шире немного. Не напрягай живот.
Преодолевая просто вселенское уже смущение, делаю, как он говорит.
Вскоре по телу проходит разряд оголенного тока, когда я чувствую, как к нежным складочкам промежности прикасаются умелые руки врача в перчатках. Что он делает, что…
– Аай! Больно. Больно!
Громко вскрикиваю, когда ощущаю, как анестезиолог одним махом вытащил мочевой катетер из меня. Сразу же замечаю, что болеть там стало меньше. Сглатываю. Смотрю на врача, жадно хватая ртом воздух.
– Чего ты кричишь? Не больно ведь. Страху было больше.
Доктор выбрасывает катетер, и снимает перчатки, а я быстро натягиваю одеяло, чувствуя, что щеки уже просто горят огнем.
Странно, почему я так реагирую не него…Он же врач. И, наверняка, ему вообще было все равно, что он ко мне прикоснулся.
– Жечь еще может немного, но болеть уже не будет.
– Спасибо…Вы могли не делать этого.
– Чтобы ты мне на всю реанимацию кричала от боли? Нет уж.
Сухо и холодно.
Поджимаю губы. Понятно теперь, зачем он сделал это. Чтобы я не тревожила других больных своими криками.