Любовь по-санкюлотски - стр. 28
Филипп в это время обедал в своем имении в Монсо в компании госпожи Эллиотт, господ Байи и Лафайета, когда прибыл гонец с сообщением о том, что старинная королевская тюрьма, которую Людовик XVI давно собирался снести, была штурмом взята народом>42. Гости немедленно покинули Филиппа, чтобы отправиться за новостями. Оставшись один, он послал за госпожой де Бюффон.
А для того чтобы отметить эту новую победу, они поднялись в покои Филиппа, спешно разделись, легли в постель и стали сладострастно поздравлять друг друга аж до самого рассвета.
И, как заметил некий историк, «первый салют в честь 14 июля был произведен на территории госпожи де Бюффон…»
Глава 3
Революция начинается с оргии
В любом деле необходимо предвидеть конец.
Народная мудрость
«Патриотическая» пропаганда Филиппа Орлеанского и его друзей не замедлила принести свои плоды.
В сентябре Париж, где испытывался острый недостаток хлеба, сотрясали ежедневные бунты и волнения. Нехватка хлеба объяснялась тем, что в 1788 году необычайной силы ураган с градом уничтожил часть посевов зерновых от берегов реки Шарант до берегов реки Эско. Поэтому-то мука и стала редким продуктом питания.
И при этой нехватке Людовик XVI совершил серьезную ошибку, закатив 1 октября ужин в честь офицеров Фландрского полка. На ужине появилась и Мария Антуанетта с дофином на руках. Когда все пили шампанское, оркестр играл: «О, Ричард, о, король мой, мир отвернулся от тебя…»
Удивительно пророческая песня…
Банкет этот вызвал взрыв негодования мелкого люда, а друзья герцога Орлеанского не замедлили воспользоваться этим промахом короля, чтобы вызвать всеобщее возмущение и настроить народ против двора.
Подкупая продажных, объединяя недовольных, они тщательно подготавливали «внезапную реакцию народа». Для этого им хватило четырех дней. И вот 5 октября возбужденная толпа под руководством отставного сержанта Майара вышла из Парижа и направилась в Версаль.
Долгое время считалось, что это были бедные парижанки, детям которых нечего было есть, что люди эти отправились к королю требовать хлеба. На самом же деле сегодня нам уже известно, что из восьми тысяч женщин, которых возглавлял Майар, было много ряженых. Это были провокаторы, нанятые герцогом Орлеанским. Их можно было «легко опознать по грубым мужским голосам, по плохо выбритым лицам и неумело напудренным щекам, по плохо сидевшим платьям, из-под которых у некоторых из них виднелась волосатая грудь»>43.
К этим лжедомохозяйкам усилиями друзей Филиппа Эгалите>44 присоединились более трех тысяч проституток из парижских предместий и проституток, населявших галереи Пале-Рояля.