Любовь опричника - стр. 6
Опричники небрежно сбросили с себя чёрные плащи, шапки, кинув их на скамью, а вот колчан со стрелами аккуратно поставили.
– Богатый стол собрал боярин, – наливая себе в чашу вишнянки, сказал Даниил, – никак ждал кого?
– Так ведь вас – то и ждал, – оправдывался хозяин дома, – кого ж ещё.
– Польского посла также встречал? – Вдруг подал голос, до этого молчавший опричник Андрей и, сощурив свои маленькие белесые глазки, внимательно наблюдал за боярином.
– Да Бог с вами! Вот крест, – боярин Самохин перекрестился, – могу на Святом писании поклясться, что не был у меня посол. Да разве можно его так встречать? Кто он? Схизматик проклятый, а вы наши русские, православные.
– А где ж близкие? Не у ж то один в таких хоромах живешь? – Спросил Даниил.
– Зови сюда, – поддержал сотоварища Андрей.
– Так, – замямлил боярин, он никак не хотел показывать свою дочь этим душегубам, ведь все знали, что это за люди, но и противится не мог. Страшно было не за себя, за дочку. – Жена то померла, уж годков десять, пожалуй, будет. Вот и вдовствую один одинёшенек.
– Врешь. Небось, ляха с дочкой встречать ходил? – Соскочил со своей скамьи, Андрей. – Лях пригожее, чем мы?
– Андрей, – потянув за рукав своего друга, ответил Даниил, – боярин беспокоится за дочь. Нужно и его понять, – и обратился к боярину, – слыхали мы, что в твоём тереме живет краса ненаглядная. Далеко за пределы Новгорода разлетелась молва о нраве и красоте. Покажи красу неземную. Не бойся, ничего плохого ей не сделаем. Посмотрим, поклонимся, да уйдём. – Подтолкнув в плечо Андрея, с улыбкой добавил. – А может, кто из нас Ксении Захаровне понравится, да согласится женой стать, так мы только рады будем.
– Ксения? Знаете имя дочери, – растерянно произнёс боярин.
– Кто ж не знает? Да и виделся я с ней нынче утром, на крыльце храма. А сейчас хочу ещё раз взглянуть в прекрасные очи. – Улыбался Даниил.
– Милка, – крикнул боярин, – позови Ксению, пусть к гостям выйдет.
В дверях светлицы появилась молодая женщина. Ее изящная фигура, подчеркнутая длинной русой косой, перекинутой через плечо и украшенной небесно-голубой лентой, лишь усиливала притягательность ее бездонных лазурных глаз. Густые, темные ресницы, словно бархатные крылья, отбрасывали тень на ее румяные щеки.
– Дочь моя, Ксения Захаровна, – подойдя к девушке, ответил отец.
Ксения подняла взгляд, и ее глаза встретились с тем, о ком она думала, возвращаясь из храма.
Даниил почтительно поднялся из- за стола, поклонился в знак уважения и пригласил девушку к столу.
– Будьте украшением стола, Ксения Захаровна, – ласково, словно мурлыкал, говорил Даниил, – рад вновь видеть. Там, у церкви не договорили с тобой. Прости уж.