Любовь – не повод для иллюзий - стр. 21

Молния брюк ползет вниз, прямо поверх напряженного члена. Игорь ничего не сказал об этом, но с нажимом погладил его ладонью поверх ткани, раздевая, лаская, сжимая, будоражащими касаниями пальцев очерчивая контуры, перекатывая на ладони приятную тяжесть мошонки. Глеб не подкачал, членом его природа одарила красивым, длинным, прямым, с крупной головкой, которую немедленно захотелось взять в рот. Но… кое-кто тут ему здорово надерзил, и должен был сначала получить по заднице.

  Игорь молча неумолимо раздел его, оставив лишь расстегнутую рубашку, сдернутую на локти, и носки. В прохладном воздухе любое касание к члену, торчком стоявшему вперед, предательски выдавая все его секреты, вызывало волны возбуждения по всему телу, тем сильнее, чем мягче и мимолетнее оно было. Вот чужие пальцы легко погладили ствол, едва-едва касаясь кончиками пальцев, легкий поцелуй-укус в шею. И тут же на контрасте с ним – жесткая рука сжимает мошонку, вырывая стон, шлепает по напряженно торчащему члену, выкручивает соски, запрокидывает голову, цепко впившись в волосы, подставляя его искривленные губы чужим губам, ненасытным и опытным, горячим и наглым. Глеб, слепой и связанный, не знал, чего ждать в следующую секунду, и совершенно извелся этим ожиданием, часто со всхлипами глотая воздух ртом.

    - Игорь… пожалуйста… - музыкой прозвучало для слуха, столько в этой мольбе было жажды.

  Игорь взял его за локоть и чуть толкнул, понукая, подвел к подоконнику и надавил на спину между лопатками, заставил прижаться грудью к мраморной поверхности, провел пальцами по спине, очертив ложбинку позвоночника. Он загнул его в такой дразнящей позе, что самому стало тяжело дышать от открывшейся картины: подол рубашки задран до поясницы и подоткнут под туго связанные кисти рук, ноги широко расставлены, попка такая аппетитная, что яйца просто звенят от напряжения. Ох, черт бы его побрал… От одной этой его позы можно было кончить.

  - Так вот, - как ни в чем не бывало, прозвучал хриплый голос Игоря у Глеба за спиной, отвлекая провокационными разговорами, чтобы тот даже испугаться толком не успел. На обнаженные ягодицы, примериваясь, легко лег ремень. Быстрый легкий замах – и на светлой коже чуть вспыхивает первая бледно-розовая полоса. – О соглашении… Видите ли, Глеб Александрович, - еще одна полоса ложится ровно рядом с первой. – Я не склонен считать его расторгнутым. Нам стоит его пересмотреть, не так ли?

  Еще, еще и еще, ремень мягкий и упругий, не столько сечет, сколько шлепает, но когда счет шлепков идет уже на десятки, зад парня начинает гореть и сладко ныть. На порозовевших ягодицах уже живого места не осталось. Игорь внимательно слушает его дыхание и голос. Глеб сладко стонет на вдох и выдох и вертит задом, приподнимается на цыпочки, не в силах удержаться. Это сильнее его, гори оно всё огнем…