Любовь и прочие "радости" - стр. 26
– Её отец именно это и утверждает, – вздохнула она. – Только вы смотрите, никому! Понятно?
– Понятно… – промямлили парни.
– Вот и хорошо. Есть хотите?
– Нет, мы в МакДак зашли.
Ольга кивнула и побрела в кухню. Щелкнула пультом, бесцельно уставилась в телевизор. Сил не осталось – этот день её доконал. А ведь впереди еще разговор с сыном. И страшно так… страшно, что он её разочарует. Видит Бог, она много вложила в то, чтобы вырастить сыновей достойными, порядочными людьми. Что она будет делать, если окажется, что не вышло? Что она, мать его, будет делать?
Наверное, она провалилась в сон, потому что упустила, когда Ник пришел. А потом все же очнулась от какого-то резкого звука. Села на диване, стряхивая ладонями остатки сна. Подняла веки и напоролась на тяжелый взгляд сына.
– Привет… А я тебя жду. Поговорить надо…
– Ага. Я в курсе.
– Братья уже настучали?
– Почему сразу настучали? – свел темные брови Ник.
– Хм… Ну, предупредили. Невелика разница. Вопрос в другом – для чего?
– Может быть, чтобы я не охренел так уж сильно?
– А есть с чего? – проигнорировав грубость, поинтересовалась Ольга у сына.
– Еще бы. С чего вы вообще взяли, что Катя беременная?
– Так сказал ее отец, когда пришел, чтобы надрать тебе уши.
– Бред какой-то, – взлохматил волосы Ник.
– Хочешь сказать, что ребенок твоей девушки не имеет к тебе отношения? – стараясь не показать охватившего её облегчения, пробормотала Ольга.
– Да нет никакого ребенка! У нас и не было ничего… Она вообще… девочка.
– Ты в этом уверен? – спросила Ольга, прежде чем поняла, как глупо, должно быть, прозвучал ее вопрос.
– Так… Ладно. Чувствую, мне ты не поверишь…
– Эй, ты что делаешь?
– Звоню Кате!
7. Глава 7
Ник вышел из комнаты, а Ольга заставила себя оставаться на месте. В конце концов, подслушивать чужие разговоры было неприлично. Она сама этому учила детей.
Господи! Как же ее перетрясло! Так, что до сих пор внутри все вибрировало и дрожало. Как будто кто-то водил смычком по до звона натянутым нервам. Нет… бывают же совпадения! Её сын… Его дочь. А какая истерика с ней случилась? Наверное, даже не истерика. А что-то другое. Ведь она не рвала на себе волосы и не выла, как умалишённая. Всего-то чуть не померла… К слову, Гдальский не растерялся. Как будто всю жизнь только этим и занимался, что спасал умирающих страшных теток. С губ Ольги таки сорвался истеричный смешок. Все же истерика была где-то на подходе.
Что ж ей так с ним не везло? То после уколов гиалуронки их судьба сталкивала, то в этой маске дурацкой. Впрочем, сейчас Ольгу меньше всего заботило, какое она произвела на Тихона впечатление. С ним ей уже вряд ли что светило, а вот то, что, возможно, ожидало её впереди – Ольгу совсем не радовало. Она не хотела детей. Никаких. В какой-то момент у нее образовалась целая фобия на вопящих младенцев. Возможно, когда-нибудь, лет через десять-пятнадцать, она и захочет стать бабушкой – нянчиться с внуками, печь пироги… Но сейчас такая перспектива её пугала до смерти. Она не хотела возвращаться в тот ад… И если вам кажется, что это жестоко, и так нельзя – попробуйте самостоятельно поднять на ноги тройню.