Любовь и оружие - стр. 15
Но прежде, чем Бельтраме успел шагнуть к графу, Валентина преградила ему путь.
– Не надо его связывать, – на глазах Франческо из скромной девушки она обратилась в знатную даму, привыкшую повелевать. – Именем моего дяди приказываю вам оставить этого господина в покое. Он – раненый рыцарь, за которым я ухаживаю… потому-то, похоже, и рассердился мессер Гонзага.
Бельтраме в нерешительности переводил взгляд с Валентины на Гонзагу.
– Мадонна, – залебезил Гонзага, – ваше слово для нас – закон. Но вы должны понять, что я действую в интересах его сиятельства, земли которого наводнены грабителями и мародерами. В уединении монастыря вы не могли научиться отличать бродяг от добропорядочных людей. Бельтраме, выполняй приказ!
Валентина с силой топнула ножкой. Ее глаза вспыхнули огнем, отчего она сразу стала похожа на своего владетельного дядю. Но заговорила не она, а Пеппе.
– Раз этим делом занимается уже достаточно дураков, то почему бы и мне не присоединиться к их числу. Мессер Ромео, прислушайтесь к моему совету.
– Поди прочь, шут, – Гонзага замахнулся на него нагайкой. – Нам не до твоих дурачеств.
– Но вам необходимо почерпнуть из моего кладезя мудрости, – он отскочил в сторону, не желая попасть под горячую руку. – Послушай меня, Бельтраме! Мессер Гонзага, вне всякого сомнения, способен отличить бродягу от добропорядочного гражданина, но обещаю тебе, и считай, что с тобой говорит твоя судьба, что, если ты посмеешь прикоснуться к этому господину, тебя свяжут потом куда как крепче, чем этого требует от тебя сейчас мессер Гонзага.
Бельтраме сразу подался назад, заколебался и Гонзага. А Валентина взглядом поблагодарила шута. Франческо же, уже поднявшись, смотрел на все это с улыбкой, словно происходящее ни в коей мере не касалось его. А тут, когда чаша весов все еще колебалась, подоспели Фанфулла и фра Доминико.
– Вовремя вы вернулись, Фанфулла, – обратился к нему граф. – Вот этот симпатяга распорядился связать меня.
– Связать? – негодующе проревел Фанфулла. – На каком, интересно, основании? – он повернулся к Гонзаге.
При появлении Фанфуллы Гонзага сразу сник, а уж от этого вопроса просто попятился.
– Думаю, что ошибся в своем суждении, – залепетал он.
– Каком это суждении? – продолжал бушевать Фанфулла. – Кого это вы вознамерились судить? Иди да утри молоко с губ, мальчишка, и не лезь в мужские дела, пока сам не станешь мужчиной.
Валентина улыбнулась, Пеппе громко расхохотался, Бельтраме и его солдаты ухмылялись, Гонзага злился. Но ему достало ума проявить выдержку.
– Лишь присутствие мадонны сдерживает меня, – с достоинством ответил он. – Но если мы встретимся снова, я покажу вам, как ведут себя настоящие мужчины.