Любовь больше, чем космос - стр. 27

Он многого не учел в первые часы работы с Кей-Ше. Предупредив ее о том, что будет очень неприятно, он не до конца понимал, как сильно она ослабеет за считанные часы. К обеду ему самому стало не по себе от того, как глубоко приходилось лезть без ясного обзора через сканирование. Он касался некоторых зон вслепую, и она сразу начинала плакать, не понимая, от чего рыдает. Не понимал этого и Берк – там могли быть как плохие воспоминания, так и хорошие. Она могла плакать как от чувства потери, так и от настоящей боли, которую не могла ни вспомнить, ни осознать.

– Прервемся, – наконец, скомандовал он, когда усталость и чувство голода стали почти невыносимы. И только тогда, выпустив ее из увода, понял, что Кей-Ше лежит ничком на койке и не может встать, давно уже ослабев сверх всякой меры, даже с учетом двух капельниц, которые он ей поставил сразу.

Выругав себя, Берк склонился над ней:

– Маленькая. Ты меня слышишь?

– А?

С трудом подняв веки, она медленно сфокусировала на нем мутный взгляд:

– Ничего… не вышло?

– Мы проделали большую работу. Я добавлю тебе витаминов.

– Не морочь мне голову. Это ведь просто диагностика, – выдавила она, снова закрывая глаза.

Берк молча глубоко вздохнул, поднялся и вышел из ее палаты. Он чувствовал такую беспомощность, какой не поддавался уже очень давно. Итак, позади четыре часа очень интенсивной работы по диагностике, результаты нулевые – тут Кей-Ше права, и, к тому же, она крайне измучена. Блестящая работа лучшего телепата на планете.

Оставив распоряжение персоналу хорошо покормить Кей-Ше и удвоить дозу витаминизированной смеси, он направился на взлетную площадку и перелетел в ближайшее кафе, где встретил одиноко обедающего Зарема. Глаза его ученика и ближайшего помощника во всех делах удивленно округлились:

– Эсте эс-Мессе? У вас же отпуск. Вы же говорили, что прилетите вечером.

– Я работаю над своим проектом, – коротко пояснил Берк и кивнул на свободное место за столиком, – присоединюсь?

– Конечно. Как себя чувствует ваша невеста после перелета?

Внимательно посмотрев на Зарема, Берк внезапно понял, что без его помощи не обойтись. Он слишком привык за три последних года сбрасывать всю рутину на него. Слишком много всего на себя нагрузил, чтобы провернуть теперь это в одиночку.

– Моя невеста – октианка. Чувствует она себя отвратительно и лежит сейчас в нашей клинике.

– Что? – поперхнулся Зарем. Его глаза, не успев вернуть нормальную форму, снова выкатились и на этот раз стали похожими на мультяшные – как у одного из персонажей, которые вечно прыгают с экрана на экран в детском отделении.