Люблю тебя до смерти - стр. 39
- И?
- Мальчишник, - говорит он.
Сглатываю ком в горле.
Мальчишник.
Они все таки женятся, поверить не могу.
Кому нужен этот брак, пусть не обманывают друг друга.
- Видел сегодня Олесю, она тебе тоже приглашение передала, - Никита кивает на розовый конвертик у зеркала. - Стриптзеров, наверное, закажет. Праздновать, кстати, будут в соседнем зале. Нормально, как думаешь? Как Илюха на это согласился. Чтобы его в любой момент проверить могли. Нда.
Машинально открываю конвертик с адресом клуба и вспоминаю, как Олеся посудой в меня кидалась на острове.
Все время казалось, что она в Никиту влюблена.
Но уже завтра получается. Она замуж выйдет. А год назад платье выбирала я, и мужем своим мысленно Илью называла.
- Что тут плохого, если в соседних залах собраться? - заторможенно жму плечами. - Если не заказывать проституток.
- Слушай, - Никита оборачивается. Ладонью ведет по гладкой макушке, устало улыбается. - В последнее время черте что творится с тобой. Я даже думал, что мы поторопились.
Шуршу пакетами и мну конвертик. Молчу, слушаю его.
- Кризис отношений первого года самый сложный, - продолжает Никита, делает шаг ко мне. - Ожидания не оправдываются. Плюс послесвадебный стресс. Охлаждение в постели, - перечисляет он и оглаживает пиджак на моих плечах. - Может, ты на что-то другое рассчитывала. И я. Но это все ерунда на самом деле, я же знаю, нам было хорошо. Согласна?
Киваю. Поднимаю выше пакет, привлекая его внимание.
- Купила продукты. Хотела приготовить вкусный ужин. Средиземноморская кухня, и все такое. Ты всю неделю в больнице пропадал. Я надеялась, что сегодня...не ходи никуда, - прошу с упреком, - останемся дома. Будем исправлять неоправданные ожидания. И охлаждение в постели.
- Ириш, а ты уверена? - его руки смещаются ниже, на талию, хватка тяжелеет. Взгляд темнеет, становится требовательным. - Задеру на тебе юбку сейчас, - он мнет ткань. - И ты вырываться не будешь, кричать не будешь, чтобы я отпустил, что я грубый, сразу хватаю тебя?
Он спрашивает, и я краснею, всё это издевательски звучит, но это правда, так я себя и веду весь месяц месяц, словно капризная истеричка, едва он свет выключает и обнимает - сразу другого человека представляю, и не могу.
Его руки сползают на ягодицы.
Роняю пакет.
Выкатывается банка с зеленым горошком, и катится по полу.
- Ладно, - отвожу глаза. Вырываюсь и наклоняюсь.
Над головой раздается едкий смешок.
Вот опять.
Он прав.
Я отталкиваю, и делаю это машинально, стоит ему меня как-то не так тронуть.
Собираю продукты, и не понимаю, чего жду. Еще немного времени, чтобы жизнь наладилась, чтобы в ней имя Ильи не мелькало ежедневно, и ведь все молчат, и сам Илья, и Олеся, и даже я.