Люблю тебя до смерти - стр. 31
- Спасибо, Илья, - ядовито благодарит она. - Дело не в тебе, а во мне, ты достойна большего - всю эту банальщину сериалам оставь. Я решила, что ты мой. И вот так легко отмахнуться от меня не получится, тебе ясно?
- Где мои документы? - смотрю по сторонам, помню, что дипломат оставил на тумбе для обуви.
- Не знаю, дорогой, - она жмет плечами. - Что с рестораном? Заедешь?
- У меня встреча. И мне нужны документы.
- Илья, я не трогала, - она поворачивается к зеркалу. Расческой водит по зализанному хвосту. - Может, в машине оставил?
Прислоняюсь к косяку и усмехаюсь. Взрослая женшина, а как ребенок себя ведет, у меня совсем нет времени на капризы, и настроения тоже.
Достало уже.
- Олеся, верни дипломат.
- Я не брала, - повторяет она и смотрит на меня через плечо. - Езжай пока в ресторан. А я поищу твои документы. Если найду - по пути закину тебе на работу.
Красноречиво смотрю в ответ.
- Это уже даже не каприз, дорогая, - шагаю ближе. - А глупость.
- Ты меня дурой сейчас назвал?
- Да, - беру ее за руку и встряхиваю. Расческа падает, брякает о подзеркальник. - Документы сюда давай.
- А если не дам - что ты сделаешь? - она смотрит со злым вызовом, тяжело дышит, и грудь под розовым платьем вздымается, касается меня.
Она придвигается, вжимается в меня бедрами. Вскидывает голову и ладонью скользит между нами, к ремню моих брюк. Не отводя взгляда ловко орудует пальцами, звякает пряжкой.
- Мужчины полигамны, это нормально, - она расстегивает пуговицу, везет молнию вниз. - То, что ты кого-то там трахнул - не конец света, Илья. Просто знай, - ладонью она забирается под резинку боксеров, касается члена, - что ты у меня вот здесь, - она сдавливает ствол.
Напряжение растет, он в ее руке твердеет.
- Никита каждую ночь твою Иру дерет во все отверстия, - она опускает голову. Чувствую влагу, она плюнула. Пальцами размазывает по сухой коже слюну, ускоряет движения ладонью. От корня к головке, сдавливает, ведет рукой и смотрит мне в глаза. - Нельзя любить женщину, которую имеет другой. Ты жалок, Илья. Ты просто терпила какой-то. Приди в себя, очнись. Ты мужик или кто?
Она сама не понимает, что несет, стерва, чем можно дразнить, а когда лучше заткнуться, она грань переходит.
За плечи толкаю ее вниз, на колени, в глотку ей по яйца засадить - это мне нужно, за хвост хватаю ее и тяну к себе.
- Илья! - она дергается, взвизгивает. - Больно!
- Мне пох*й, - толкаюсь ей в губы. - Рот открой.
Сдавливаю ее челюсть, пальцами смазываю липкую розовую помаду.
Она упирается мне в бедра, молотит руками, вертит головой, материт меня.