Любитель закатов на Палау - стр. 4

Про интернет я слукавил, чтобы возбудить интерес Жанны, питавшей слабость к былым, ныне навсегда исчезнувшим развлечениям. Но, лишь глянув на нее, я понял, что это подстегивание было лишним, она и без того жадно слушала и ждала продолжения:

– Так что же получается, шпинат будет кричать, когда его режут в салат?

– Будет, – кивнул я. – И с ним за компанию будут кричать все растения, которые услышат этот крик, создавая невыносимый звуковой фон и пытаясь отпугнуть хищника.

– Что-то плохо у них получается. Помнится, если я хотела съесть салат, то всегда ела.

– А если не хотела? Бывало же, что желание иногда пропадало? Или подспудно возникало другое – вместо шпината съесть петрушку, колбасу или конфету?

Жанна призадумалась.

– Задача живого существа не лишить хищника желания есть, а всего лишь отпугнуть от себя. Если хищник сожрет соседний куст, то это проблема соседнего куста, который не смог себя защитить, а значит должен быть сожран в ходе естественного отбора. Но с культурными растениями в этом деле все очень плохо, в ходе селекции у пшеницы или гороха атрофировались многие функции их диких сородичей. Поэтому сейчас саранча целыми полями уничтожает посевы…

Я запнулся, вспомнив, что нет больше ни гороха с пшеницей, ни выращивающих их фермеров. Повисла неловкая пауза, нарушить которую внезапно решился дурачок Мишка:

– Так давайте попросим?

Мы с Жанной, шокированные невиданной активностью идиота, повернулись к нему.

– Чего?

– Попросим растения. Ну если жуки – это насекомые, а растения могут их пугать, то…

Он резко умолк, заметив, как страж дернулся, побелел, затем всем телом повернулся к нам и замер, будто его выключили. Плохой знак.

–Нет! – поспешил я успокоить «богомола». – Пугать никого не нужно. Растения с насекомыми живут в давнем мирном симбиозе. Еще даже намека на человекоподобных обезьян не было, а они уже мирно сосуществовали…

Я еще минут пять нес ахинею про покой, гармонию и взаимную любовь, прежде чем страж снова вернул себе умиротворяющую черную окраску и начал безумный танец.

– Пронесло, – облегченно выдохнула Жанна, а затем медленно повернулась ко мне и процедила сквозь зубы: – Пошел ты знаешь куда со своими разговорами?! Еще не хватало отхватить на пустом месте.

– Да я-то что? Это, вон, Мишка начал.

Жанна рывком повернулась к гиганту:

– Понял, бестолочь? Молчи! Всегда молчи! Понял?

– Понял, – чуть не плача прошептал здоровяк, втягивая голову в плечи и даже забыв про обед.

Его контейнер с мутной баландой бесхозным стоял на земле, невольно притягивая жадный взгляд всегда голодной Жанны. Она усилием воли заставила себя смотреть в другую сторону. Брать чужое было опаснее неповиновения или демонстрации насилия. За это «богомолы» убивали без предупреждения. Но при этом они почему-то никак не реагировали на психологические уловки, когда манипулированием и просто откровенным террором можно было довести человека до любой степени отчаяния.