Любить нельзя уйти - стр. 44
— Ох, да что же это делается, что же делается? В мое время никто не позволял себе так говорить со старшими. Срам-то какой, батюшки, — причитает старушка, а я еле сдерживаю смешки.
Все люди начинают бурчать, что вот, в молодости такими, как нынешняя молодёжь, не были. Ага, сто раз мы им верим. Помню, пока мама жива была, отчитывала меня за проделки в школе. Папа в такие моменты всегда подходил к ней сзади, целовал в щеки и как давай из ее школьных проделок что-то вспоминать.
В итоге глава семейства удостаивался тычка в плечо, меня отправляли делать уроки и заставляли читать какой-то небольшой рассказ. На минуточку, вообще не люблю читать художественную литературу. Никакую. Вот пару томиков по истории архитектуры – другое дело.
Да, славное было время. Есть что вспомнить, и жаль, что никогда не повторить те замечательные мгновения.
Так, что-то я нос повесила. У нас с папой будут еще замечательные моменты, которые мы будем вспоминать с улыбкой. Не вешаем нос и идем гордо к декану!
— Клавдия Петровна, здравствуйте. Можно пройти? – женщина вздрагивает.
Оно и неудивительно, ведь стояла ко мне спиной, а вошла одна студентка без лишнего шума. Вы ведь поняли, что я про себя говорю?
— Ой, напугала. Да, проходи, но если что-то важное, может, через часик? Чувствую, что в этот раз он там в бешенстве сидит. Каждый раз из него эта девица все жилы вынимает. Когда только успокоиться? Не обратит он на нее внимание, чего не уймется? Распустилась молодежь. Бедный Витенька, скорее бы его ссылка здесь закончилась. Вот настанет Новый год, и закончится его пари. Осиротеем.
Что? Какое еще пари? В каком смысле осиротеем? Кажется, в голове секретаря произошло замыкание. Начала за здравие ругать распущенность Миры, закончила за упокой и осиротение института. Пора ей в отпуск, а лучше на пенсию. Не выдерживает наша семидесятилетняя бабуля современного темпа жизни и компьютерные программы. Похоже, совсем потерялась в водовороте информации, раз странные вещи говорит.
— Мне бы сейчас. Если что, мне никто не мешает прийти второй раз. Но лучше рискнуть. Вдруг со злости на все согласится?
Сначала Клавдия Петровна напряглась, пытаясь понять, что хочу сказать, а потом махнула рукой, отправляя в добрый путь. Выдохнула, и только потянулась к ручке двери, как в нее что-то прилетело.
Вздрогнули трое: я, Клавдия Петровна и несчастная валерьянка в стеклянном флаконе об пол. Мама, я по тебе скучаю, но к тебе не тороплюсь. Может, и правда позже зайти? Тем более что в приемной резко начинает пахнуть настойкой. Нет, чтобы сбежать, надо пройти мимо эпицентра вони. В пасть к тигру?