Любить нельзя использовать - стр. 2
Дождь так и не кончился. Придётся идти, потому что я не могла себе позволить задерживаться дольше. Дома меня ждал брат.
Руслан.
Я вздохнула и, улыбкой поблагодарив девочек за стойкой (расплачивалась я сразу), вышла из кафе. Дождь тут же принял меня в свои широкие объятия, проникая до самого тела. Толстовку я не надела, и под олимпийкой был только спортивный топ.
— Люся, ты с ума сошла, под дождём бегать? — спросил брат, выкатив свою коляску в коридор.
Ах, да. Я забыла сказать, что мой брат — инвалид. Нет, не с рождения. Но обо всем по порядку.
***
Руслан старше меня на четыре года. Нашей матери было шестнадцать, когда он родился. А когда родилась я, она решила, что двое детей для молодой женщины — по сути, ещё совсем девочки — совершенно лишнее, и сдала нас в детдом. Успев, однако, наградить меня дурацким именем Людмила. То ли виновата нездоровая любовь к классике, то ли совершенное отсутствие фантазии, но что есть, то есть. Она исчезла, а я так и осталась Соколовой Людмилой Алексеевной.
Нас с Русланом забрала к себе бабушка. Жилплощадь позволяла, возраст тоже, ну и родственные связи, конечно. Если честно, я до сих пор не могу понять, как у такой женщины, как наша бабушка, могла родиться такая дочь, как наша мать?
Вопреки всему, мы с братом не чувствовали себя обделёнными. У нас было все: и любовь, и забота, и тепло семьи. Пусть даже и такой маленькой.
Первые проблемы начались, когда я пошла в школу. Надо мной стали смеяться. Ну да, когда вокруг тебя одни Миланы, Дарины, Ангелины и Евы, Людмилой быть как-то не очень. Смеяться перестали, стоило появиться в моем классе Руслану. И да, как всегда, он был со своими друзьями: Артуром, Максом, и Матвеем. Вот почему-то над Матвеем никто не смеялся по поводу его имени! Или у мальчиков плевать, кого как зовут?
Появление четверых уже больших мальчишек сыграло свою роль. Смеяться надо мной перестали. Правда вот, дружить так никто и не начал. Единственной, кто протянул мне руку, была Танька Артемьева. Рыжая. Так все звали эту девчонку с копной рыжих волос. Но дразнить не дразнили, а просто звали. Это как второе имя. Дразнить Артемьеву, пожалуй, не стал бы никто. Эта девчонка могла за себя постоять. Ну, а теперь и за меня.
Мы росли, как и все дети: школа, улица, друзья. Вот только я всегда была под контролем старшего брата. Бабушка ему говорила, что нужно защищать маленьких и девочек. А так как я подходила под обе эти категории, то и защищали меня вдвойне. Точнее, вчетвером, так как ребята дружили. Вместе гуляли, вместе ходили в тренажёрный зал, вместе учились и вместе вытаскивали меня из разных передряг, в которые я умудрялась попадать благодаря своей единственной подруге. Естественно, Руслан недолюбливал Таньку, считая её причиной всех моих бед. И убедить его в обратном было просто невозможно.