Любимая мартышка дома Тан - стр. 40
– Заехать бы в храм, – бурчал рядом голос Сангака. – Давно я не очищался у священного огня. Может, излечит от трусости. Стыдно, хозяин, но дайте мне лучше сразиться с целой бандой уйгуров или карлуков среди голой пустыни на Пути, чем пережить все это – ночь, трясется земля, колдовство, бешеные кошки несутся прямо по ногам…
Кошки, кошки, думал я – вот интересная загадка. И что-то непохоже, чтобы то были бесплотные тени. Просто кошки. Много кошек. Что делали они на могиле императрицы – пришли туда всей стаей ловить мышей? Почему бросились все сразу вниз по склону?
Храм огня, вокруг которого в свое время сотнями лежали вповалку и слонялись без цели несчастные иранцы, покидавшие родину после все новых и новых вторжений «черных халатов» во главе с потомками пророка – как же неожиданно обрушилась империя иранцев! – задержал нас надолго. И на нашем подворье на Восточном рынке, среди веселой толпы, кажется, на целую треть состоявшей из профессиональной рыночной пьяни без особых занятий, мы оказались чуть ли не к полудню.
Я раздраженно выслушивал новости. Юкук погрузился еще поутру в повозку и поехал к караванщикам. К вечеру, максимум к завтрашнему утру следовало ожидать от него доклада насчет того, что за людей удалось спасти от праведного гнева судьи Сяо, что они нам рассказали и какая нам от этого польза.
Чийус уже был в дорожном халате, так что судье Сяо предстояла некоторая неожиданность – купец, подавший ему жалобу на колдунов, должен был до вечера раствориться в небесном эфире без следа. Впрочем, с утра Чийус уже успел нанести судье визит – в основном чтобы убедиться, что подворье суда гудело от родственников арестованных ночью людей, среди которых оказалось немало чиновников высокого класса.
Были и другие новости, обычные, многочисленные. В наших лавках поблизости от ресторана почему-то мгновенно раскупили долго лежавшую бухарскую занданиджи – потрясающий синий шелк, украшенный золотыми медальонами с изображениями сказочных зверей. За новой партией уже послано на склад. Высокородный Чжоу-гун устроил у себя накануне пир, уходящим же с него гостям, которые по известным всей столице причинам все были мужского пола, было подарено по штуке редкого тохаристанского шелка, светившегося золотом, как парча. Этот товар он закупил оптом у моего конкурента – торгового дома Ношфарна. Выводы были очевидны и неприятны… Еще: возлюбленная императора Ян Гуйфэй связалась с иноземным лекарем, который обещал омолодить ее на десять лет с помощью волшебных мазей – и результат уже заметен всем, кто видел прекрасную женщину близко. Светлому императору посланцем халифа подарены отличные лошади редкого цвета – черные от головы до хвоста… И так далее.