Любил ли фантастику Шолом-Алейхем? (сборник) - стр. 24
Второй этап начался с романа Ивана Ефремова «Туманность Андромеды», вышедшего после XX съезда партии в начале оттепели. В фантастику пришел тогда большой отряд молодых талантливых авторов, составивших славу советской НФ 1960–1970-х годов. Среди них было немало людей, как гласила циничная формула советской внутренней политики, «еврейской национальности». И хотя порой они носили русские фамилии (и даже в паспортах были записаны русскими), происхождение их не оставалось тайной для идеологических ревнителей расовой чистоты[33]. Это, прежде всего, абсолютные лидеры советской фантастики на протяжении тридцати с лишним лет братья Аркадий и Борис Стругацкие, Евгений Войскунский и Исай Лукодьянов, Геннадий Гор, Георгий Гуревич, Александр Полещук, Сергей Снегов, Генрих Альтов, Илья Варшавский, Александр Мирер, Владимир Михайлов, Владлен Бахнов. Сюда же надо отнести Василия Аксенова («Остров Крым», «Затоваренная бочкотара») и Юлия Даниэля («Говорит Москва»).
И, наконец, третий этап связан с деятельностью Московского, Ленинградского и ежегодного (с 1982 года) Всесоюзного семинаров молодых писателей-фантастов, давшей такие имена как Михаил Веллер, Борис Штерн, Даниэль Клугер, Александр Силецкий, Николай Блохин, Андрей Левкин. К этим авторам примыкают Павел (Песах) Амнуэль, М. Кривич и О. Ольгин (псевдонимы Михаила Гуревича и Ольгерта Либкина), Валерий Генкин и Александр Кацура.
После образования государства Израиль фантастика в национальной литературе развивается слабо. Ситуация меняется в конце семидесятых годов, когда по экранам мира с триумфом прошел фильм «Звездные войны»[34]. Начинают выходить фантастические книги израильских писателей на иврите: Давида Меламуда, Амоса Кенана, Беньямина Таммуза, Рэма Моава. Правда, по мнению критика Шелдона Тейтельбаума, иврит, в отличие от идиша, не очень подходил для научной фантастики. Возможности современного иврита, происходящего, по мнению критика, от языка, предназначенного для описания религиозных обрядов, ограничены даже семантически[35].
В целом же отношение в израильском обществе к фантастике было сдержанно-пренебрежительным (как, впрочем, во многих других странах, от СССР до США). Это можно видеть на различных примерах. В предисловии к вышедшему в 1993 г. в Москве сборнике современной новеллы Израиля «Пути ветра» о фантастике в литературе страны ничего не говорится[36]. И хотя некоторые исследователи отмечали в 1990-е гг. повышение интереса израильских писателей к нереалистическим художественным формам – так, об этом пишет Рахиль Фурстенберг